А как же вернуться к Изначальной Себе, когда обнаруживаешь, что все твои жизни нанизаны, как бусины, на бесконечную нить времени. Они закручены в огромную спираль без начала и конца. И я, как четки, давно начала перебирать эти бусины, но им нет конца. Вот ещё одна, неизвестно какая по счету, я начинаю вглядываться в нее. Еще смутно маячит отражение предыдущей жизни-бусины, где на фоне заходящего солнца виден силуэт сидящий на срезе колонны женщины. Более пристально вглядываюсь в перламутровую поверхность — и нахожу там себя.

Смотрю на свои руки. Какое тут у меня тело? На этот раз оно мужское.

Все вокруг суетятся в панике. Обнаруживаю, что и я бегу по направлению к какому-то строению, которое расположено в западной части. Сердце бешено стучит и готово выпрыгнуть из груди, мысли, натыкаясь, друг на друга, рассыпаются и в голове образуется звенящая пустота.

— Как все это произошло? Где была охрана, и вообще, все настолько невероятно, что думается — это не должно случиться со мной, это просто кошмарный сон, который исчезнет, надо только открыть глаза. Но сон не заканчивается, бежать становится труднее, и я смиряюсь с тем, что это не сон.

Тяжелая, обитая металлом дверь немного приоткрыта. Хорошо, что не надо тратить силы на нее. Миновав огромный зал, оказываюсь перед двумя входами в галереи. Куда же теперь? В какую сторону? Резко поворачиваю налево, в ту, которая темная и из которой тянет холодком. Пробежав совсем немного и услышав тоненький прерывистый голосок, понял, что направление выбрал верно. Направо — еле видимая лестница, ведущая в нижнюю галерею. По ней, быстрее, быстрее. Вот, он, люк, который нужно открыть. Каменный пол и тяжела плита, которая закрывает проход в подземелье. Голосок, который определял направление моих поисков, затих. Сердце сжалось в камень от предчувствия неминуемого горя. Я знаю, что у меня нет уже времени. Но мне нужно успеть. Во что бы то ни стало, успеть. Ломая длинные ногти и обдирая пальцы в кровь, подцепить край плиты, поднять хоть чуть-чуть. На помощь торопится верный слуга Насхват. Он засовывает в щель кусок резного дерева, сорванный с мебели. Оттуда снизу раздается жалобное скуление, от которого ломит сердце и перехватывает дыхание. Это скулит маленькая смешная собачонка, которая следовала по пятам за моей дочерью, не покидая ее ни на минуту.

С огромным усилием поднимаем плиту. Насхват отбрасывает ее, а я уже шагаю в темный проем, нащупывая ногами лестницу. Крутая, практически отвесная и скользкая. Мысль: хватит ли ступеней. Могу и упасть на каменный пол, разбиться, и тогда уже никому помочь не смогу.

— Все получится, я найду ее. Мое сердце подсказывает мне, что она еще жива.

Остальные слуги и охранники побежали в обход. Через центральный вход по узким длинным коридорам попасть туда же, но более длинным путем. Там ходы как по лабиринту, закрученные, пересекающиеся друг с другом. Пройти и не заблудиться может только тот, кто знаком с планом. Мне надо быстрее. Слава Велителям! Ступени все были на месте. Ноги скользили и срывались, руками я цепко держался, подстраховывая каждый свой шаг. Наступив на пол, я оказался стоящим в жирной маслянистой жидкости. Нефть! Это здание было полузаброшенно именно из-за нее. По трещинам в грунте нефть начала просачиваться в подвал, все выше поднимаясь по уровням. Нижнее подземелье еще много лет назад замуровали, сделав отвод по направлению к равнине.

Темнота была неполной. Поверхность жидкости блестела. Жутковатый блеск как бы звучал о смерти в ушах. Ноги отяжелели от страха. Я еле добрел до старого заброшенного алтаря, где раньше, много веков назад, приносили жертвы. Нагия лежала на жертвенном камне. Ее роскошные волосы были запачканы черной жидкостью. Из надрезанных вен на руках и ногах сочилась последняя кровь. Я знал, кто это сделал. Приступ дикой ненависти охватил меня и придал силы. Взяв Нагию на руки, двинулся к шедшим по коридору жрецам. Их голоса уже были слышны, они находились где-то рядом. Вот девять ступеней вверх, и я поднимаюсь, выходя в просторный зал. Навстречу торопливо бежал главный жрец с перекошенным от страха или от быстрой ходьбы лицом. Я еще не понимал сути происходящего. Но голос сердца твердил: все кончено, все кончено. Передал тело дочери четверым служителям, они побежали в действующий храм. Я, опустошенный душевно, опустился на пол. Ноги не хотели идти. Ум лихорадочно пытался понять, как такое могло случиться. Когда и где я ошибся. Эхом прозвучали слова верховного жреца:

— Если не успеем до рассвета, если Боги не помогут нам, она уйдет.

Теперь, глядя на это через призму тысячелетий, я понимаю, что случилось. Хоть и не полностью. Проживая жизни, мы связываемся друг с другом паутиной отношений, которая впоследствии сама задает рисунок дальнейшей игры. Ищем предателей, чтобы отомстить. Получить то, что не дали, или отобрать.

Та, которая была царицей Хетаки, пройдя круг земных воплощений, на этот раз родилась в нашем клане. И приходилась двоюродной сестрой моей дочери. Они не были похожи внешне.

Хетаки, а теперь она Нерилла, смуглая, черноволосая и черноглазая девушка. А Нагия — белокожая с копной золотистых волос. Но что-то внутри их душ было так похоже, что близкая степень родства не оставляла сомнений. В то время еще не была забыта способность вычислять, откуда пришел человек и насколько тяжела его душа. Жрецы, используя ритуалы, могли помочь существу очистить душу. Ритуал был смертельно опасным для человеческой жизни. Но на это немногие смело шли, чтобы очистить свою линию рождения.

Восемь жрецов через мнимую смерть физического тела отправляли через черный провал искупать свои грехи. Уравновешивать чашу весов содеянного и испытывать те страдания, которые оно причиняло другим. Испытывать их не телом, а душой. Мало кто решался на это. Тот, кто уже не мог жить с грузом памяти о содеянном зле и пониманием, куда это приведет. У Хетаки был трезвый расчет. Она не хотела жить в нищете ни в следующей, ни в какой другой жизни. Она не хотела служить ни людям, ни богам. Ей нужно, чтобы служили только ей. А для этого нужно иметь хотя бы легкую душу, не говоря уже о чистоте. И она решилась на проведения ритуала. Но змея всегда останется змеей.