Барабаны умолкают, и тишина кажется едва ли не более пугающей.

— Что это они задумали? — спрашивает Фоулсон.

— Не знаю, — отвечаю я.

И тут начинает говорить дерево.

— Вы привели жертву?

— Она где-то здесь, — отвечает охотник.

— Я ждала тебя так долго, — приглушенно журчит дерево тем самым голосом, который я уже слышала, который втянул меня во все это. — Ты ведь знаешь меня? Ты знаешь, чем мы можем стать вместе? Что мы можем править и этим миром, и другим? Слейся со мной…

Эти слова обволакивают меня…

— Джемма… иди ко мне…

Это моя матушка. Матушка стоит на вересковой пустоши, все в том же синем платье, руки протянуты ко мне в ожидании.

— Мама… — шепчу я.

Картик резко поворачивает меня к себе лицом.

— Это не твоя мать, Джемма! И ты это знаешь!

— Да. Я знаю.

Я снова смотрю на пустошь — и образ мигает, как картинка, созданная из пара и пламени.

— Они могут заставить тебя видеть то, что им хочется, поверить во что угодно, — напоминает неприкасаемая с темными карими глазами.

— Как же мы будем с ними сражаться? — спрашивает кто-то из кентавров. — Нам бы получить немножко магии жрицы!

— Нет, — отвечает Филон. — Если она сейчас вызовет магию, дерево наверняка это почует, и я даже подумать боюсь о том, что это может означать.

У Фоулсона решительный вид.

— Надо добраться до этого деревца, ребята. И срубить его к черту.

— Да, в том и состоит наша цель, — говорит Фелисити.

Она раздобыла меч и намерена им воспользоваться.

Небольшой спор начинается в наших рядах. Нет единого плана. Внизу, на равнине, я вижу страшных призраков, вижу дерево, скрывающее в себе душу Евгении… Но я ощущаю там и свою матушку, Цирцею, мисс Мак-Клити, Пиппу, Амара… так много имен… так много потерянных…

— Долгие века борьбы, и чего ради? — говорю я. — Сегодня все кончится. Я больше не могу жить в страхе. Эта сила — проклятие! Я и радуюсь ей, и не умею с ней обращаться. И я постоянно ее скрывала. А теперь я должна попытаться овладеть ею, направить к цели, и надеюсь, что этого будет достаточно.

Кентавр хочет что-то сказать, но Филон останавливает его, вскинув палец.

— Доктор Ван Риппль говорил мне, что иллюзия действует только потому, что люди хотят в нее верить, — говорю я. — Вот и отлично. Давайте дадим им то, чего они хотят.

Филон прищуривается.

— Что ты задумала?

— Они ищут избранную. А что, если она окажется сразу везде? Что, если я отправлю свой образ вон туда, на край скалы, и на пустошь, вдаль? Они будут видеть меня, куда бы ни повернулись. И как они смогут принести в жертву ту, которой не существует?

Филон задумчиво проводит рукой по тонким губам.

— Умно, только очень рискованно, жрица. А что, если нас обнаружат?

— Нам только и нужно, что немного времени, надо сбить их с толка, пока мы доберемся до дерева и уничтожим его.

— А как же кинжал? — спрашивает Фелисити.

— Предоставь это мне, — отвечаю я.

— Откуда нам знать, что, если мы срубим дерево, все сразу кончится? — спрашивает кентавр.

— Мы и не знаем, — говорю я. — Но лучше нам ничего не придумать. Все согласны?

Все кивают, соглашаясь со мной.

— Мистер Фоулсон, вы возглавите атаку. Энн, — я смотрю на смелое лицо подруги, — ты постарайся увести Вэнди от этого мерзкого Макового воина.

— А я? — спрашивает Картик.

«Останься со мной…»

— Кто-то должен присмотреть за Амаром, — с грустью говорю я. — Он очень силен.

— Джемма, мы с тобой должны сражаться бок о бок, — говорит Картик, и я знаю, что он подразумевает свой сон.

— Это был всего лишь сон, — возражаю я.

Я тяжело сглатываю, ожидая, что он скажет в своей шутливой манере, что мы еще долго будем вместе после того, как все это кончится, но он лишь кивает, и от этого мне становится еще страшнее.

— А что, если они все-таки найдут тебя? — спрашивает Филон.

«Я умру здесь. Моя душа навеки затеряется в Зимних землях. А сферами и нашим миром будут править здешние твари».

— Вы не должны пытаться спасти меня. Доберитесь до дерева. Уничтожьте его. Я не могу сказать, хороший это план или нет. Но мы должны что-то сделать. И мы можем это только все вместе.

Я протягиваю руку. Это самый долгий момент в моей жизни, самое долгое ожидание. Картик кладет свою ладонь на мою. Фелисити и Энн быстро следуют его примеру. Потом сверху ложатся длинные пальцы Филона. Бесси и Фоулсон. Хаджины. Кентавры. Лесные жители. Рука на руке, мы объединены, все до одного. Я должна очень хорошо сосредоточиться, отогнать все ненужные мысли. Тварям Зимних земель было бы легко по мыслям выследить меня, дереву — проникнуть в мой ум. Я чувствую, как магия течет из меня в других, в каждого по очереди. И когда я открываю глаза, я как будто стою среди множества зеркал. Куда ни посмотрю — вижу одно и то же. У каждого мое лицо. Как твари могут найти избранную, если избраны мы все?