Липси послушно накрылся провонявшим горелой химией и плесенью полотном.

За бортом поднималась шапками рыжей пены тёмная, почти чёрная, вода. Там и тут попадались полусгнившие рыбьи туши и птичьи тела с распластанными крыльями, изъеденные то ли тленом, то ли химическим морем. Где-то через полчаса пути проплыла совсем рядом зловонная коровья туша — почернелая, безобразно раздувшаяся, с как будто обгрызенными рогами. При виде её Деллахи нахмурился, многозначительно покачал головой.

– Вы в самом деле собираетесь вернуться на остров?
– спросил Липси.

– Судя п-по вашему в-вэ-э-вопросу, вы лично не с-собираетесь, - отозвался Деллахи.

– Конечно нет, - качнул головой Липси.

Деллахи кивнул, в очередной раз посмотрел на компас. Ничего не сказал.

– Вас это не смущает?
– на всякий случай поинтересовался Липси.

– А п-почему это д-должно меня смущать?
– пожал плечами хромой.
– Вы м-можете распоряжаться с-сэ-э-своей жизнью, к-как вам угодно.

– Признаться, я поначалу думал, что вы просто хотите бежать с острова.

– Х-хочу, - снова кивнул Деллахи.
– Он мне осточертел, п-признаться.

– Вот и славно!
– обрадовался Липси.
– Вдвоём нам будет гораздо проще извернуться. Много у нас денег?

– У вас — не знаю, - усмехнулся хромой.

– То есть?
– опешил Липси.
– Вы что же, решили прибрать себе всё?

– Д-да, - просто ответил хромой.
– В-вэ-э-вам ничего н-не обломится.

– Но позвольте!..

– Н-на всякий случай...
– перебил Деллахи.
– В кармане у м-ме-е-меня пистолет.

Липси оторопел.

А ведь такой поворот событий надо было предвидеть! Он с самого начала знал, что этот рыжий совсем не прост. И тусклые намёки Маклахена Липси тоже не пропустил мимо ушей, он их запомнил.

И что теперь делать? Этот хромой наверняка ограбит его, и хорошо ещё, если не убьёт.

Ему очень живо представилось, как он плывёт по морю, подобно той корове — почерневший, раздувшийся, мёртвый, с изъеденным кислотой багрово-чёрным лицом.

Ну уж нет, на это он не согласен!

– Н-не бойтесь, Л-лэ-э... Л-лэ-э...

– Липси.

Этот мерзавец специально каждый раз спотыкается на его фамилии, Липси давно это понял. Форма издевательства, своеобразная месть.

– Липси, - кивнул Деллахи.
– Не б-бойтесь, я не п-пэ-э-причиню вам никакого вреда, е-если вы будете в-вэ-э-вести себя разумно.

– Разумно? Что значит «разумно»?

– Т-то и значит. Мне п-пэ-э-плевать, собираетесь вы вернуться, или н-нет. Но если вы х-хэ-э-хотите дожить до б-берега, с-сидите на месте спокойно и н-не де-е-делайте глупостей.

Откуда-то потянуло гарью. Дышать и до этого было тяжело, почти невозможно из-за тяжёлого и плотного воздуха с кисло-жгучим вкусом. А теперь, когда поднявшийся ветерок принёс смрад то ли горелой резины, то ли пластика, Липси едва не задохнулся, а глаза его заслезились. Кружилась голова. Так кружилась, что он вцепился в борта лодки, боясь потерять сознание и вывалиться.

– Шторма не будет, как думаете?
– спросил он, кое-как откашлявшись, едва ворочая языком.
– Ветер поднялся.

– Ч-чёрт знает, - бросил Деллахи, даже не взглянув на небо.

– А когда мы будем на материке?

– Чёрт зэ-э-знает, - повторил Деллахи.

Говорить было больше не о чем. Липси знобило. Он получше завернулся в брезент, ссутулился, чтобы было не так холодно. Взгляд его упал на весло, лежащее вдоль борта. Оно было чёрное от воды, на нём медленно высыхали жёлто-серые разводы от осевшей на дереве пены.

Этим веслом вполне можно разнести кому-нибудь голову. Или сломать шею. Например, этому бандиту, что сидит у руля, щурясь в туман и то и дело поглядывая на компас.

Тут, правда, есть два «но». Во-первых, Липси совершенно не уверен, что сумеет улучить момент и в последний момент не струсит или не промахнётся. А во-вторых, даже если всё получится, и Деллахи окажется за бортом, то как Липси доберётся до большой земли? У него нет компаса и он совершенно не умеет управляться с лодочным мотором. А на вёслах он будет добираться бог весть сколько и неизвестно, доберётся ли когда-нибудь, или море задушит его.

– Можно хотя бы плыть побыстрей?
– спросил он.
– Дышать нечем. И очень холодно.