Терпение знаменитого репортера лопнуло. Он снова выбрался на шоссе, остановился, дождался, когда притормозит машина преследователей, и решительно вышел из своих «Жигулей».

Смотритель библиотеки в мазаре аль-Бухари любил вести ученые беседы. Вот уже два часа они с Ниной обсуждали вопросы атрибуции рукописей. Нина рассказала о письмах и вакуфных реестрах, которые обнаружила между страниц поэм Сулеймана Челиби.

Смотритель согласился, что прятать бумаги в книгах действительно очень удобно, но усомнился в подлинности найденных ею документов. Разумеется, Нина показала копии. Смотритель долго разглядывал желтые листки, кивал головой и цокал.

— Возможно, это не подделка, но, как это оказалось в «Мевлиде Неби», я и представить не могу.

— Я же говорила: вероятно, это хранилось в мазаре аль-Бухари, а кто-то из русских офицеров приобрел рукопись со всем содержимым. Смотритель задумался.

— Я читал где-то, что один из шейхов бекташи жил при дворе эмира…

— Может быть, это странички из его архива?

— Да, но библиотеку никогда не распродавали.

— Да, официально. Только ведь рукописи покупали не только по официальным каналам…

Библиотекарь сокрушенно кивнул и замолк…

Внезапно молчание его было прервано сладкоречивым приветствием:

— Вот вы где, я уж не думал вас и найти, хоть бы записку оставили. Почему должен бегать по всей Бухаре, чтобы отыскать Нину-ханум?

Нина растерялась и не сразу нашла что ответить, действительно, они забрали машину Аскера и даже не сказали точно, куда собираются съездить.

— Ну… Я знала, что ты, Аскерчик, меня найдешь. Ты и нашел.

— А где твой несравненный Максим?

— Не знаю. — Нина оглянулась. — Был здесь, потом ему, видно, надоело дышать книжной пылью… где-нибудь во дворе.

— Я его не видел… Ты уже насладилась книжной премудростью или еще хочешь поработать?

— Хотела бы заглянуть в каталоги…

— Я уже заглянул. — Смотритель книжного хранилища вынырнул откуда-то из-за Аскерова плеча. — Самое удивительное — действительно, в описи 1874 года рукопись Сулеймана Челиби есть, а в следующей, 1892-го, ее уже нет.

— Видно, она переселилась к этому времени в «Публичку», — весело закончила мысль Нина, она обрадовалась, что ее предположения оказались верными.

Смотритель вздохнул и многозначительно посмотрел на Аскера:

— Когда же этому придет конец. — Его слова прозвучали пылко и загадочно. Нина этого не заметила.

— Можно я посмотрю эти описи?

— Можно, — после небольшой, еле заметной паузы ответил смотритель. — Работайте, пожалуйста.

А они с Аскером отправились на айван, пить чай.

Когда Максим подошел к таинственному автомобилю, водитель, совсем молоденький юноша в костюме-сафари и в странном белом платке, поспешно надавил на газ и уехал. Прогрессивного журналиста крайне удивило столь необъяснимое поведение, и он из волка превратился в охотника — он бросился догонять своего преследователя.

Догонять оказалось значительно сложнее, чем убегать. Юный шофер использовал все уловки, которые продемонстрировал ему Максим. Впрочем, с тем же результатом: скрыться ему не удалось — более тяжелая «Волга» гудела и возмущалась, а привязанный к ней невидимой нитью вишневый автомобильчик весело повторял замысловатые маневры.

Наконец укрытый по самые брови платком юноша решил попытать счастья на шоссе. Теперь уже менее мощные «Жигули» натужно гремели, Максим не обращал внимания на стоны машины. С чужим автомобилем он обращался так же небрежно, как и со своим. Он только внимательно смотрел на спидометр. Стрелка его пока не зашкаливала. Значит, все в порядке.

Примерно через полчаса водитель «Волги» понял, что использовать преимущества более мощного двигателя не удастся, и опять свернул на проселок. Дорога, которую он выбрал, была настолько незаметна, что Максим поначалу пропустил поворот и немного отстал. Но хорошо охотиться в пустыне: укрыться убегающему негде и отставать можно совершенно безболезненно.

Ехали оба значительно медленнее, и Максим не стремился сократить расстояние. Играть в «пятнашки наоборот» ему понравилось — азарт погони значительно приятнее, когда преследуешь ты, а не тебя.

Знаменитый репортер, уже вплотную приблизившийся к славе, хотя пока еще не знал точно, где зарыт сундук с популярностью, был очень доволен собой. Классический прием для преодоления любых трудностей — поменяться местами с тем, кто эти трудности тебе создает. Ему это удалось превосходно. Жаль, что некому оценить.