Была я точно безутешная вдова — на что ни посмотрю, везде кот мерещится. Вроде и церковным человеком стала и знала, что нельзя так ни к чему привязываться, — а поди ж ты, ревела и никак не могла успокоиться. Посреди недели вечером пришлось даже бежать в монастырь — там во время всенощной исповедовали. Спасибо иеромонаху — не поднял меня на смех, уговаривал успокоиться.

— Да если бы могла, не прибежала бы к вам… — со слезами сказала я.

— Тяжелая, тяжелая потеря для одинокого человека, помню… — согласился священник и прочел разрешительную молитву. — Господь помоги рабе Божией…

И вроде полегчало. Но тут друзья стали утешать, звонили знакомые, предлагали помощь, в основном в виде советов взять другого кота. От этого сердце снова начинало ныть. Я ни за что не хотела брать другого кота — снова эти переживания, не хочу…

Вскоре приехала ко мне погостить из другого города дочка подруги. Утром девочка рассказала, что во сне видела какого-то черного кота, бегающего по моей квартире.

— Не говори мне ничего, — замахала я руками. — Не говори!

— Нет, ну такой странный сон, как на самом деле. Я проснулась и даже посмотрела под кровать, нет ли там кота…

— Всё, дружок, пожалуйста…

— Тетя Наташа, вам надо другого завести и успокоитесь…

— Да что ты там понимаешь, — отмахнулась я. — Тема закрыта, поняла?..

— У меня так у подружки было. Сейчас другого и не вспоминают.

— Замолчи, замолчи!

В середине дня позвонила какая-то бабушка и, представившись подругой Гали, которая живет на моей лестничной площадке, сказала:

— Я вам сейчас принесу кота, Галя сказала, что у вас помер. Очень хороший котенок, к туалету приучен. Бесплатно.

Бабушка перла как танк, не слушая моих отговорок. Я зажмурила глаза, крикнула:

— Нет! — и бросила трубку.

Через час надо было отправляться на всенощную под наш престольный праздник — завтра память мученика Трифона. Меня как током ударило: «Трифоновский кот, Трифон мне его посылает»… Телефона звонившей я не знала и решила, если она сама завтра проявится — значит, кот для меня…

Назавтра — я только вернулась домой после праздничной литургии, раздался звонок:

— С праздником! Видела вас в храме… — это был голос вчерашней бабушки. — Может, все-таки возьмете котика? Я вам принесу.

— Не надо! — опять заплакала я. Но тут вспомнила о своем решении. — Где вы живете?

— Недалеко от вас. В следующем дворе. Очень хороший котик.

Она назвала адрес и через пару часов — пока не закончился праздничный день, который длится от всенощной до всенощной, я была в нужной квартире. Не раздеваясь, прошла на кухню. Между ногами проскользнула кошка.

— Какая огромная! — удивилась я.

— Мамаша, — ответила бабушка. — Вот только этого, вашего, надо поймать, очень прыткий. Посидите.

В этот момент котенок сам зашел на кухню, прыгнул в кресло, сел нога за ногу, прижавшись спиной к подлокотнику, и уставился на меня. В такой позе он просидел с полчаса — все то время, что я находилась в чужой квартире.

— Ой! Что это с ним? Он так ни с кем… — пожала плечами бабушка.

— А почему он такой большой, говорите три месяца, а выглядит на полгода.

— Большие они у нас. Порода такая, — бабушка была приветливой и словоохотливой. — Кошка как окотится, два месяца даю на рост и в переход несу. Прям расхватывают. Красивые котята…

Красивые-то красивые, да Лёпа был светлым, а этот черный в разводах, неизвестно какой характер… И вообще — всего только три недели, как помер Лёпа, а я уж другого собралась брать. Нехорошо как-то.

— А этого почему не отдали?

— Вот не знаю… — вскинула руки бабушка. — Он был один у кошки. Всё думала завтра-послезавтра, а он и вырос. Куда его теперь! Тут молдаванка одна ремонт у нас делала, так сказала, что к себе домой заберет…

— Да, в Молдавии, наверно, котов не хватает! — усмехнулась я.

— Вот и я думаю — выбросит где-нибудь на границе. Жалко…

Мне стало смешно, что котенок сидел нога за ногу, и лестно — что не сводил с меня глаз.

— Ну что, пернатый, пойдешь ко мне? — подняла я его ножку, но котенок не шелохнулся.

— Берите, не пожалеете. Вишь, цирк какой устроил! Если не понравится, вернете.

— Как же я смогу его вернуть, если возьму. Тут так: или — или. А когда он родился? — спросила я, оттягивая решение, которого никак не могла принять. Я хоть и разговаривала, но и молилась: Господи, брать или не брать?