После окончания университета Рейчел решила взять годичный тайм-аут и, чтобы заработать на путешествие по Европе, устроилась в отделение налоговой службы. Скучнее работы не придумаешь – бесконечное копирование на допотопном ксероксе, в котором нет функции подбора, поэтому двадцатистраничные буклеты приходилось комплектовать вручную, и так день за днем, неделя за неделей. Зато Рейчел могла витать в облаках – пока ксерокс мерцал и гудел, она стояла на стене кастильского замка или лакомилась moules marini`eres на бретонской набережной. В тех грезах Рейчел обычно видела себя без стайки подружек, с которыми собиралась в Европу. Она плутала по улицам древнего города с высокими стенами, или по пляжу, или по виноградникам под ласковым солнцем. Тогда и появлялся Он – Карлос, Жан-Пьер или Джованни со смуглой кожей, пахнущий солнцем и оливковым маслом. У него темные кудри, широкие плечи, волевое лицо, сильные чувства и… самое важное, диковинный выговор. Рейчел хотелось быть «Шери», «Белла» или «Гуапа» – «милая» и «красотка» уже не вдохновляли.

В обеденный перерыв Рейчел галопом сбегала из офиса и ела сандвич на скамейке напротив памятника жертвам войны. Что угодно, только бы не общаться с офисным планктоном из «Инленд ревеню». Что угодно, только бы подальше от дешевых костюмов, мерзкого парфюма, жуткого выговора и болтовни о Бэкхеме и «Оазисе». Ну почему английские парни такие отталкивающие?! «Я родилась не в той стране», – думала Рейчел, поглощая фокаччу с помидором и базиликом. Два парня, с которыми она встречалась в университете, казались милыми, но без намека на лоск и изысканность. Один как-то принес цветы, но после того, как приелись клубы, верхом романтики стали чипсы под соусом карри. Англичане должны подтянуться, не то она выйдет за итальянца, а соотечественники пусть утешаются пивом и футболом. О страсти итальянцев к футболу Рейчел предпочитала не вспоминать.

В два часа ей надлежало возвращаться к копированию и комплектованию, и так до самого светопреставления. Но в один прекрасный день, в четверг, все изменилось.

Топ-менеджер Пол Эверетт считался тем, к кому текут денежные реки на этом участке налоговых джунглей. Сама невзрачность, у Рейчел о нем даже мнения не было, зато, к счастью, она ему нравилась. Наверняка – раз он взял ее на работу. Однако, судя по ощетинившемуся виду, в тот четверг любезность Полу изменила.

– Рейчел, вы размножали эти брошюры?

Девушка присмотрелась: «Опись имущества в обеспечение долга, 1987».

– Да, по-моему, я.

– Брошюры никуда не годятся.

– Ничего подобного!

Рейчел впервые прочувствовала силу его взгляда: от такого и окаменеть недолго.

– Пойдемте со мной, – велел Эверетт, едва оправившись от бешеного отпора, который получил от исполняющей обязанности помощника администратора.

Рейчел пожала плечами и мимо пыльных столов и пластмассовых лотков для документов двинулась за шефом в его кабинет. Почему у офисов такой неряшливый вид? На континенте все наверняка иначе – много зелени, светлый кафель, аромат свежемолотого кофе.

Кабинет шефа выглядел чуть поприличнее, тем не менее все в нем было тускло-бурым, за исключением по-больничному зеленых стен. «Такой интерьер все соки высасывает», – подумала Рейчел и не сразу поняла, что думает вслух.

– Что, извините? – Пол Эверетт пронзил девушку недовольным взглядом.

– Ох, я не хотела, простите! – Рейчел зажала рот рукой.

– Наверное, вам больше понравится в офисе… поярче и повеселее.

– Нет, что вы, нет! – пролепетала Рейчел. Служба в госучреждениях оплачивается не слишком хорошо, зато не требует особых усилий. Если ее уволят, придется устраиваться в ресторан или в бар, или еще куда. Сплошной стресс.

– Понимаю, делать карьеру в налоговой службе вы не намерены, – сухо проговорил Эверетт, – только незачем издеваться над теми, кого она интересует. Теперь о брошюрах… – Пол протянул одну Рейчел. – Откройте страницу пять, – велел он, буравя девушку испепеляющим взглядом.

– Боже мой! – вскричала Рейчел и выронила брошюру. Быстро перелистав страницы, она обнаружила доказательство своей ужасной ошибки.

– Немедленно поднимите! – Одна громогласная фраза превратила Эверетта из невежественного ничтожества в интересную личность. Каждая клеточка тела Рейчел встрепенулась. Приказ странным образом подействовал… даже на промежность.

Брошюра упала на зашнурованный ботинок шефа, и Рейчел опустилась на корточки, чтобы ее поднять. Эверетт резко вскинул ногу. Девушка, потеряв равновесие, схватилась за ботинок обеими руками, наклонила голову и едва не поцеловала черный носок. Едва не поцеловала, а ведь ей хотелось, очень хотелось. Рейчел отстранилась, вскочила как ошпаренная, готовая смотреть куда угодно, только не Эверетту в лицо. Шефа она считала стопроцентным англичанином. Бледная кожа, светлые веснушки, пигментные пятна, а вот на глаза цвета морской волны Рейчел прежде внимания не обращала. Рыжеватые волосы уже теряли яркость и густоту. Руки красивые, сильные, на безымянном пальце обручалка. Хватит! Довольно!

– Извините! – шепнула Рейчел. – Брошюры я пересниму.

Тут Пол Эверетт сделал нечто странное – приподнял подбородок Рейчел двумя пальцами. Пальцы он не убирал так долго, что у Рейчел задрожали ноги, а перед глазами потемнело и поплыло.

– Ваши европейские планы весьма интересны, даже если не имеют прямого отношения к Акту 1987 года об описи имущества в обеспечение долга.

Рейчел смущенно засмеялась.

– С удовольствием поехал бы с вами.

– То есть… вместе с женой?