– Химик, – обернулся Озеров ко мне, – ты же не закончил с Мародером, верно? Наши интересы совпадают.

– Интересы совпадают, но доберемся мы до них каждый своим путем. Я не хочу быть подставной пешкой, – отрезал я. – И потом, откуда мне знать, что здесь был именно Мародер и что он ушел в телепорт? Ведь реально – до этого момента мы его ни разу не видели, только на твои слова полагаемся. А у тебя свои интересы, майор, и ты с нами делиться информацией совсем не спешишь.

Озеров рубанул воздух ребром ладони.

– Энергатор. У меня имеется информация о том, что энергатор у него. Он ушел в телепорт. Ты же это отлично понимаешь, Химик. Сейчас мы – партнеры.

– Что такое энергатор? Куда мы идем? Не хочу рисковать вслепую, когда партнер скрывает от меня информацию.

Если бы взгляд майора мог убивать, мы с Пригоршней были бы покойниками, точно. Несколько секунд Озеров вглядывался то в меня, то в Никиту глазами, похожими на две смертоносные пули, и наконец принял решение.

– Я рассказываю об энергаторе, а вы остаетесь в моей группе и идете в телепорт.

– Не только об энергаторе. Я хочу знать, в чем участвую.

– Энергатор – прибор, обладающий огромной научной ценностью.

– И военной, – добавил Пригоршня.

– …Принцип его работы не изучен, известны результаты. Он синтезирует луч, вызывающий распад материи.

– В каком смысле распад? – спросил я.

– Полный распад. Я не ученый и могу объяснить только общий принцип. Вибрации атомных ядер в зоне действия энергатора мгновенно усиливаются. В очень грубом, профанском объяснении для «чайников»: они движутся так быстро, что как бы размазываются. Материя исчезает, преобразуется в энергию. В эпицентре луча энергатора образуется… образуется пустота. Вернее, не пустота, а нечто, для чего в нашем языке нет названия. Полное отсутствие материи, пространства, времени, вообще всего, что мы можем себе представить. Только чистая энергия.

Никита слушал, открыв рот. Я спросил:

– А не в эпицентре?

– На периферии действует высвободившаяся энергия – поднимается температура, ткани обугливаются, жидкость выпаривается.

Щека майора дернулась, его раздражал весь этот разговор, но другого выхода у него не было. Озеров должен был склонить нас к сотрудничеству, а силой принудить не мог.

– Помимо этого, предположительно энергатор выполняет ряд других функций. Для их изучения необходим образец. Наша задача – доставить энергатор. Химик, я ответил на твой вопрос. Теперь мы выступаем.

Я немного помолчал. Никита пялился на меня, пытался угадать, что я решу. Бугор с Керзоном стояли рядом и помалкивали, их дело маленькое, есть приказ – они выполняют. Мы с напарником были в лучшем положении, мы-то могли ставить условия.

– Хорошо, Озеров. Энергатор достанется вам, а если будет и другой хабар, мы с Пригоршней имеем долю. Половину. Со всего.

Мой тон и мое предложение майору явно не понравились. Он не стал отвечать, ограничился кивком. Потом Озеров отвернулся, а мне на глаза попался Бугров. Здоровяк стоял, запрокинув голову, и хмуро пялился в «зрачок» телепорта. Дурное занятие – играть в гляделки с аномалией. Все равно проиграешь, гарантировано. Поворачиваясь, я тихо сказал Пригоршне:

– На той стороне гляди в оба. И особенно часто поглядывай назад.

– Чего это?

– А может, мы теперь подлежим ликвидации? Как Лесовик.

– Что-о?! – выпучился он на меня.

– А ты что думал, зачем тогда майор снайпера с Бугровым послал, цветочки в лесу пособирать? Они сразу за Лесовиком ушли, вспомни. Ликвидировали его выстрелом в затылок или как-то еще – и вернулись.

– Но он же… он же сделал, на что с майором подписался, привел к месту! Деньги получил и отвалил, за что его убивать? Не верю!

– Как хочешь. Но когда мы станем не нужны, нас запросто могут убрать. Если тут всякие государственные тайны замешаны… Они получат свое супероружие – и хлопнут нас, чтоб свидетелей лишних не оставалось.

Озеров шагал к телепорту, Керзон тоже. Мы встали за ними. А позади тяжело топал и вздыхал Бугор. Что-то с бойцом случилось. Почему-то мне казалось, что ему не хочется лезть в Око больше нас всех, вместе взятых.

Перед нами лежала равнина, исчерканная оврагами. Овраги тянулись в разных направлениях, пересекались, вгрызались в бока невысоких пригорков, складывались в странный рисунок. Вдалеке темнела гора с крутыми скатами, а от телепорта, под которым мы стояли, разглядывая равнину, к горе тянулась дорога. Земля здесь была серая, ветер шевелил стебли травы, тоже серой. И небо…

– Не такое здесь небо, – заявил Пригоршня.

Небо тоже было серым. То есть оно было голубым, как полагается небу, но блеклым, бесцветным, похожим на застиранный платок, туго натянутый над равниной. Я с трудом заставил себя оторвать взгляд от горы, единственного, что выделялось в этом месте, состоящем из плоской равнины и плоского неба. Под ногами была серая сухая земля, и еще я заметил рассыпанные гильзы. Керзон поднял одну, поднес к лицу и понюхал. Потом он присел, разгреб пальцами серую пыль и показал майору окурок: