Шрифт:
— Да, конечно.
— Тогда пошли.
Мари последовала за майором, но он шагал так быстро, словно опаздывал куда-то. Спустя несколько минут Мари пробормотала:
— Зачем эта спешка?
Беннет шел все так же быстро. Но все же бросил через плечо:
— Эти бандиты шли без припасов, даже без воды. Теперь понимаете?
Мари судорожно сглотнула и пробормотала:
— Выходит, где-то поблизости их база?
— Да, несомненно.
Глава 24
Нежный румянец на щеках Мари превратился в ярко-красные пятна, и теперь она не дышала, а скорее хватала ртом воздух. Однако Беннет продолжал идти, заставляя и ее двигаться. И при каждом своем шаге майор говорил себе: «Я негодяй, негодяй…» Действительно, почему он втянул ее в это дело? Неужели не мог обойтись без нее?
Осмотревшись, майор пробурчал:
— Остановимся здесь.
Солнце уже опустилось за линию горизонта, и пора было остановиться, время же не имело значения. К счастью, тут было уже не душно, а растительность становилась все гуще.
Мари закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Она почти все время молчала после их встречи с бандитами.
Беннет убрал волосы с ее лица и протянул флягу.
Она поморщилась, сделав несколько глотков, — вода была теплая и затхлая. Снова вздохнув, Мари спросила:
— Может, разобьем здесь лагерь?
Беннет оглядел небольшое открытое пространство, окруженное кустами и камнями; тут они по крайней мере могли оставаться незамеченными и к тому же были защищены от ветра. Но толстое шерстное одеяло — это все, что он мог предложить своей спутнице.
— У нас здесь и так уже лагерь, верно? — Мари грустно улыбнулась. — Что ж, зато утром его легко будет убирать.
— И я даже могу предложить вам обед.
Беннет достал из дорожного мешка два хлебца, сушеное мясо и яблоки.
Она подбросила на ладони одно из яблок.
— Ах, какая роскошь!
Майор поморщился, вспомнив, что даже яблоки брать не хотел.
— Наверное, не стоит рисковать и разводить костер.
Мари кивнула:
— Да, я тоже так думаю.
Пока они ели, солнце заходило за горизонт и ландшафт озарялся потоками розоватого цвета. В воздухе повеяло прохладой, но песок и камни по-прежнему отдавали накопившийся за день жар. Однако все было ясно: скоро станет прохладно.
Беннет достал из дорожного мешка серое шерстяное одеяло и набросил его на плечи девушки. Она взглянула на него вопросительно.
— Одеяло только одно?
Он кивнул.
— Мне придется простоять на страже всю ночь. К счастью, я захватил свой мундир.
Мари завернулась в одеяло, и ее глаза озорно блеснули.
— Ночью, часа в два, вам придется отдать мне мундир.
Майор пожал плечами:
— Но первое дежурство — мое.
Мари нахмурилась и пробурчала:
— А ведь прошлую ночь я спала в карете…
— Вот и хорошо, что спали. А я привык мало спать.
Она раскрыла рот, собираясь возразить, но Беннет добавил:
— Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке.
Мари осмотрелась.
— Ну ладно, хорошо.
— Идите сюда. — Майор улыбнулся. — Из меня получится вполне приличная подушка.
Она придвинулась к нему, затем после некоторого колебания положила голову ему на колени. Он откинул волосы с ее лба, и девушка вздохнула и расслабилась.
Поправив на ней одеяло, Беннет сказал:
— А теперь спите.
Он должен был во что бы то ни стало убедить ее вернуться в Англию — только там она была бы в безопасности. Кроме того… Ему наконец-то пришлось признаться: он хотел, чтобы Мари была рядом с ним.
Она вдруг поцеловала его запястье, и эта ласка тотчас же сняла усталость — его тело мгновенно вернулось к жизни.
Но бандиты могли вернуться в любую минуту, и только это мешало ему уложить ее на одеяло и заняться любовью. И все же, не удержавшись, Беннет провел ладонью по ее груди.
— Мари, боюсь, я был очень невнимателен к вам в последние часы…
Ее дыхание участилось.
— Что ж, я не возражаю, если вы считаете необходимым исправить ситуацию…
Он легонько ущипнул ее сосок, и она застонала. Потом вдруг подняла голову с его колен и посмотрела на него с лукавой улыбкой.
— Помните, как я просила вас поцеловать мои груди?
Майор вздохнул и пробормотал:
— Боюсь, с поцелуями придется подождать. Ведь я сейчас на страже…
Он знал, что если прикоснется губами к этой восхитительной груди, то уже не сможет сосредоточиться на чем-то еще. Более того, ему и сейчас уже было трудно сосредоточиться. С сожалением убрав руки с рубашки девушки, майор добавил: