– Снова то же самое, – прошептала она.

– Еще одно убийство? – быстро спросил он.

– Нет. – Она развернула кресло и, объехав стол, остановилась в углу, где на нее не падал свет. Из темноты она ответила: – Иногда… мне что-то мерещится.

– Объясните, что вы имеете в виду. У вас разыгралось воображение? Вы видите вещие сны?

– Не знаю. – Ратлиджу показалось, что она плачет. – Какое-то проклятие! Сама толком не знаю, что со мной. Иногда меня подводит зрение. А может, что-то с головой… Не знаю, – повторила она. – А как бы хотелось знать наверняка! Но все было таким… настоящим! А я ничего не могла поделать, сидела и смотрела.

Ратлиджу показалось, что он ее понял. Скорее всего, ей снится, что она снова ходит. Может быть, именно в таком виде он застал ее в свою первую ночь в гостинице. Беспокойный разум выгнал ее из постели и дал какое-то задание, а он, войдя на кухню, нечаянно разбудил ее.

– На вашем месте я бы не беспокоился, – примирительно сказал он. – Сейчас вам ничто не угрожает, и на улице никого не было, только тени от бегущих облаков. Хотите чаю? Вам нужно согреться, и тогда вы снова спокойно заснете.

– Вы мне не верите. – Она подавленно вздохнула.

– Милая моя девочка, я вам верю. На фронте некоторые солдаты уверяли, будто видели, как к нам по ничейной земле приближается целая армия. Они прищуривались, чтобы получше оценить расстояние, и поднимали тревогу, а там ничего не было. Все дело в напряжении. Человек знает, что враг вот-вот пойдет в наступление, и его нервы напряжены до предела. Невольно хочется как можно скорее сойтись с врагом лицом к лицу.

– У меня нет врагов, которые вот-вот пойдут в наступление.

– Враги есть у всех, – возразил Ратлидж. – Иногда наш враг – просто боязнь самого себя.

Некоторое время она молчала, а потом спросила:

– А у вас какой враг?

Он чуть не признался ей во всем – на кухне было темно, и они не видели лиц друг друга. И все же он пока боялся облекать свои страхи в слова. Ведь ему придется жить с ними и завтра, при свете дня.

– Война, – сказал он. – И воспоминания о многих погибших.

– Да, понимаю.

Он услышал, как она развернулась и поехала к двери, ведущей в коридор.

– Мистер Ратлидж, если вам не трудно, заприте, пожалуйста, наружную дверь.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – долетел до него тихий голос.

Он долго стоял на кухне, чувствуя себя одиноким и ужасающе опустошенным.

На следующее утро, не дожидаясь, пока кто-нибудь выйдет во двор, Ратлидж отправился искать следы. Но с рассветом заморосил дождь. Если кто-то и бродил у гостиницы ночью, все улики растаяли – в том числе и его собственные следы.

Здесь, на севере, во всех делах руководствуются прежде всего соображениями пользы.

Провести похоронный обряд пригласили священника, который приезжал в Эрскдейл по воскресеньям, чтобы прочесть проповедь кучке местных прихожан. Как и всегда, все собрались в маленьком нетопленом храме. Мистер Слейтер оказался человеком пожилым и суровым, глаза его, полуприкрытые тяжелыми веками, непреклонно взирали на жизнь из-под очков и нависших кустистых бровей.

Вначале священник пообедал у доктора Джарвиса. Заупокойная служба по пяти жертвам неизвестного убийцы началась в два часа пополудни. Ратлидж решил, что проводить погибших в последний путь пришло не так много народу. Впрочем, Грили придерживался противоположного мнения. Они стояли рядом в заднем ряду. Грили тихонько объяснил:

– У всех хозяйство, скотина…

– Но если, как вы уверяете, Элкоттов здесь так любили, могли бы и отложить дела!

Стоящие в ряд гробы перед алтарем являли собой душераздирающее зрелище. Близнецов уложили в один гроб с матерью, которая погибла, пытаясь закрыть их своим телом. Хейзел лежала в отдельном гробике; кто-то положил на крышку букет белых искусственных роз. Между ее гробиком и гробом с телом Джералда зияло пустое место. Там должен был покоиться Джош, которого так и не нашли.

Священник говорил о Роке и о том, что необходимо всегда быть готовым к смерти – ведь никто не знает, когда и как она выберет себе следующую жертву. Такие рассуждения показались Ратлиджу чудовищными. Слова священника как будто оживляли призрак убийцы, рыщущего по долине в поисках новой добычи. Даже инспектора Грили как будто передернуло при звуках пронзительного голоса, проникавшего в самые дальние уголки храма. Неожиданно священник сменил тему и с поразительной теплотой стал говорить о каждом из погибших.