С.35. Шаршун Сергей Иванович (1888–1975) – живописец, обосновавшийся в Париже с 1912 г. и после войны получивший большую популярность на Западе; выступал также на литературном поприще, считая себя «лирическим поэтом, пишущим прозу».

Маркион (85?–165? н. э.) – один из самых знаменитых гностиков, реформатор христианства, составитель собственного евангелия, создатель особой церкви в Риме (в 144 г. н. э.). Литераторы младшего поколения на русском Монпарнасе проявляли большой интерес к учению Маркиона. См. посвященную книге В. Варшавского «Незамеченное поколение» статью Адамовича «О христианстве, демократии, культуре, Маркионе и о прочем» (Новое русское слово. 1956. 25 марта № 15611. С. 8).

С.36. ..Мережковские – Ивановы останутся верными себе и начнут пресмыкаться перед немецкими полковниками… – Имеются в виду стойкие антисоветские пристрастия Д.С. Мережковского и Г.В. Иванова, в начале Второй мировой войны рассматривавших агрессию Германии против СССР как один из возможных вариантов борьбы с большевизмом. На практике это выразилось в единственной речи Мережковского по радио, после его смерти опубликованной в «Парижском вестнике» (1944. 8 января) под названием «Большевизм и человечество». Одним этого было достаточно, чтобы считать Мережковского коллаборантом, другие же утверждали, что «никто не посмеет сказать, что Мережковские “продались” немцам. <…> Снисходительность Мережковского к немцам можно было бы объяснить только одним: “Хоть с чертом, да против большевиков”» ( Тэффи. Зинаида Гиппиус // Новое русское слово. 1950. 12 марта. С. 2). Характерно свидетельство Тэффи, описавшей юбилейный вечер Мережковского в Биаррице, который был организован во время немецкой оккупации в отеле «Мэзон Баск» (Тэффи и Мережковские одно время были размещены там в качестве беженцев): «На огромной террасе нашего отеля под председательством графини Г. собрали публику, среди которой мелькали и немецкие мундиры; Мережковский сказал длинную речь, немало смутившую русских клиентов отеля. Речь была направлена против большевиков и против немцев. Он уповал, что кончится кошмар, погибнут антихристы, терзающие Россию, и антихристы, которые сейчас душат Францию. <…> “Ну, теперь выгонят нас немцы из отеля”, – шептали перепуганные русские» ( Тэффи. О Мережковских // Новое русское слово. 1950. 29 января. С. 2).

Что же касается Г.В. Иванова, то ему инкриминировалось лишь членство в так называемом сургучевском союзе писателей, организованном под эгидой оккупационных властей. Отметая обвинения в коллаборационизме, в письме М. Алданову от 6 февраля 1948 г. Георгий Иванов писал: «Я не служил у немцев, не доносил (на меня доносили, но это, как будто, другое дело), не напечатал с начала войны нигде ни на каком языке ни одной строчки, не имел не только немецких протекций, но и просто знакомств, чему одно из доказательств, что в 1943 году я был выброшен из собственного дома военными властями, а имущество мое сперва реквизировано, а затем уворовано ими же. Есть и другие веские доказательства моих “не”, но долго обо всем писать.

Конечно, смешно было бы отрицать, что я в свое время не разделял некоторых надежд, затем разочарований тех же, что не только в эмиграции, но еще больше в России разделяли многие, очень многие. Но поскольку ни одной моей печатной строчки или одного публичного выступления никто мне предъявить не может – это уже больше чтение мыслей или казнь за непочтительные разговоры в “Круге” бедного Фондаминского» (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды / Письма Г. Адамовича И. Одоевцевой и Г. Иванову (1955–1958) // Публ. О.А. Коростелева // Минувшее. Исторический альманах. 21. М. СПб.: Atheneum – Феникс, 1997. С. 495–496).

…«патриоты» Ладинский – Софиев при первой оказии уедут в Союз!  – Поэт и прозаик Антонин Петрович Ладинский (1896–1961) во время Второй мировой войны вступил в «Союз советских патриотов», печатался в «Правде», работал в газете «Русский патриот», в 1946-м принял советское гражданство. 5 сентября 1950 г., после запрета «Союза советских патриотов», был выслан из Франции, жил в Дрездене и в марте 1955 г. вернулся в СССР, поселился в Москве. Подробнее об этом см.: Коростелев О.А. Лирический театр Антонина Ладинского // Ладинский А. Собрание стихотворений / Сост., предисл. и примеч. О.А. Коростелева. М.: Викмо-М: Русский путь, 2008. С. 19–22.

Поэт Юрий Борисович Софиев (Бек-Софиев; 1899–1975) после войны взял советский паспорт и с одной из первых партий репатриантов вернулся в СССР, жил в Казахстане.

Мать Мария (Елизавета Юрьевна Пиленко, по первому мужу Кузьмина-Караваева – с 1910 г., по второму Скобцова – с 1919 г., в 1932 г. приняла постриг под именем матери Марии; 1891–1945). В Париже с 1923 г., участник РСХД и объединения «Круг», соучредитель и председатель объединения «Православное дело». В 1943 г. за укрывательство евреев была арестована и брошена в концлагерь Равенсбрюк; погибла в газовой камере.

С.39. «Черная Мадонна» — стихотворение (1927) Б. Поплавского.

«Мечтали флаги…» — из стихотворения Б. Поплавского «Флаги» (1928).

«Ла Болле» — в парижском кафе La Воlеґе, некогда посещавшемся Вийоном, Уайльдом и Верленом, в 1923–1926 гг. по субботам проводились литературные собрания молодых русских писателей, первоначально под эгидой перебравшегося в Париж из Петербурга Цеха поэтов. «С появлением в 1925 году Союза молодых поэтов и писателей, который стал устраивать большие публичные вечера с докладами и чтеньем стихов, “Болле” постепенно стал распадаться» ( Терапиано Ю. Встречи. Нью-Йорк, 1953. С. 103). Но даже и некоторое время спустя, «когда “цехачи” перестали писать стихи и ударились в критику, собрания поэтов продолжали существовать в силу инерции. <…> Многие из парижских поэтов, теперь ставших “знаменитыми”, то есть заслуживших два или три похвальных отзыва в газетах, начали свою “карьеру” в Болэ. <…> Возможно, что, когда зарубежная молодая литература перестанет быть молодой, о Ла Болэ не раз вспомнят с хорошим чувством» ( Леонидов А. «Ла Болэ» // Дни. 1928. 9 апреля. № 1384. С.З).

С. 39. В конце двадцатых годов Фельзен был еще новичком… его уважают Адамович, Ходасевич… – Первые рассказы Ю. Фельзена были опубликованы стараниями Адамовича в парижском «Звене» в 1926–1927 гг.: «Отражение» (Звено. 1926. № 201. 5 декабря. С. 7–8), «Опыт» (Звено. 1926. № 228. 12 июня. С. 7–9), «Жертва» (Звено. 1927. № 5. 1 ноября. С. 282–291). Адамовичу принадлежит и первый критический отзыв о прозе Фельзена в печати: Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1928. № 5. 1 мая. С. 243–248. Ходасевич на этот раз совпал в оценках со своим постоянным оппонентом Адамовичем и отнесся к Фельзену благосклонно.