— Вы очень скоры на вопросы, не так ли? — спросил он.

— Простите, если любопытничаю, — сказал Доктор. — Сейчас это просто Земля… Начало двадцать шестого века… Вскоре ожидают Третью Эпоху Возрождения, если я не ошибаюсь. Театр Номогана? Потолки Палаты Ра? Симаринский оркестр? Я хочу сказать… Все об этом говорят, и будут говорить о них веками, и все-таки вы здесь… Здесь… На «Челси 426».

— Да, — сказал мистер Карстейрс. — Земля, разумеется, очень космополитична. Чуть более космополитична, чем надо, если вы понимаете, о чем я.

Улыбка Доктора исчезла. Он слишком хорошо понял все, что это значило.

— Хорошо, — сказал он, встав со своего стула. — Что ж… Я вправду должен спешить. Все это волнение Цветочного Шоу, с которым с нетерпением ждешь завтра.

— Совершенно верно, — сказал мистер Карстейрс, выдавливая сжатую улыбку. — Доброй ночи, Доктор.

— Доброй ночи.

— Да… Доброй ночи! — невнятно сказал майор. — Всегда сплю с пистолетом под подушкой, знаете. Никогда не знаешь, когда какая-нибудь свинья перережет тебе ночью горло!

— Доброй ночи, майор, — сказал Доктор, еще раз улыбнувшись.

Когда Доктор покинул бар, майор поднял стакан к своим губам и сделал еще один глоток.

— Все тот же старый «Гранд Отель», — сказал он. — Люди приходят, люди уходят. Никогда ничего не происходит.

— Мистер Пембертон, — сказал Уоллес, когда он и мистер Пембертон подошли к входу Кислородных Садов, — вы уверены, что все хорошо? С профессором Уилберфорсом, я имею в виду? Есть люди, которые платят хорошие деньги за билеты, чтобы увидеть Цветочное Шоу.

— Конечно, хорошо, мальчик, конечно хорошо, — ответил мистер Пембертон. — Мне удалось получить на руки двенадцать новых термометров для него только в прошлом месяце. Он спросил, может ли он как-нибудь меня отблагодарить, после того, как заплатит нам неплохие деньги, конечно, и я сказал, что не отказался бы взглянуть на шоу, когда приезжие не загромождают место и не делают его неопрятным.

— О, да.

— И я спросил: «Не возражаете, если я приведу мальчика?», и он сказал: «Вовсе нет». И вот мы здесь.

Когда они достигли входа, охранник кивнул мистеру Пембертону и заговорил по рации. Секундами позже профессор Уилберфорс приветствовал его.

— А, мистер Пембертон! — сказал Уилберфорс. — А это, должно быть, Уоллес. Входите. Все готово к завтрашнему утру. Caeruliflora Saturnalisэтим вечером выглядит особенно блистательно, я должен сказать.

Уоллес и мистер Пембертон последовали за профессором в Кислородные Сады, вниз по темному и узкому металлическому коридору и вышли в саму главную комнату.

У Уоллеса не могло не перехватить дыхание от вида масштаба растений. Когда он слышал все эти разговоры о Цветочном Шоу, он представлял очень маленькие вещи вроде тех, которые выращивала в горшках за домом его мать, но не гигантское создание, которое возвышалось сейчас над ними.

— Ну, — сказал профессор Уилберфорс, улыбаясь Уоллесу, — что ты думаешь?

— Да, сэр, — сказал Уоллес, с воодушевлением кивая. — Очень впечатляет, сэр.

— Как видишь, — продолжил Уилберфорс, — они пришли во всех формах и размерах, от нашего самого большого образца и вплоть до маленьких кустов здесь.

Он указал жестом на клумбу, засаженную от начала до конца рядами таких же экзотических синих цветов.

— У них изысканный аромат, — сказал профессор Уилберфорс. — Может быть, ты захочешь его попробовать?

Уоллес перевел взгляд с профессора на Пембертона и нахмурился.

— Иди и понюхай его, мальчик, — сказал мистер Пембертон.

Уоллес нервно кивнул и шагнул немного ближе к клумбе. Он наклонился над ее наружным краем к одному из цветков и вдохнул. Он не был по-настоящему уверен, о чем говорил профессор; он ничего не чувствовал.

— Наклонись немного ближе, Уоллес, — сказал профессор Уилберфорс, — и медленно вдохни. Втяни аромат в себя и наслаждайся им, мальчик мой.

Уоллес сделал, как сказал профессор, но в то время, как он вдохнул, цветок сильно задрожал и выпустил мелкое зеленое облачко пыли. Уоллес закашлял, подавился и споткнулся, прежде чем упасть на землю с глухим стуком.

Когда он в страдании корчился у их ног, профессор Уилберфорс и мистер Пембертон улыбались ему.

— Ну-ну, — сказал мистер Пембертон, — через мгновение все закончится.