Когда все было получено и упаковано, родилась идея сфотографироваться на память. За час до выезда к линии фронта старший уполномоченный Евгений Потапьев навсегда запечатлел своих товарищей.

Солнце начало клониться к горизонту, когда со двора здания на Петровке, 38 отошел старенький автобус и, выбравшись на Волоколамское шоссе, направился в сторону Истры, уже оккупированной фашистами. Отряд сопровождал представитель штаба 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского. Через час с небольшим были у линии фронта. Автобус остановили бойцы боевого охранения 4-й танковой бригады. Представитель штаба армии вместе с Кузнецовым и Немцовым направились на командный пункт командира бригады М. Е. Катукова. Приняли их комбриг и начальник политотдела И. Г. Деревянкин.

— Знаю, знаю, — подтвердил Михаил Ефимович, когда Кузнецов и Немцов представились ему и доложили о цели прибытия в расположение бригады.: — Мне уже звонил начальник штаба армии генерал Малинин. Все сделаем в лучшем виде. Да и как не постараться для своих тезок Михаилов! — широко улыбнулся Катуков и приказал адъютанту: — Капитана Гусева ко мне!

Пока разыскивали командира первого батальона капитана Гусева, разговор зашел о положении на фронте.

— Не знаю, как на других участках, но на нашем нелегко, — откровенно признал командир танковой бригады. — Прут, гады, не считаясь с потерями в живой силе и технике. Но бить немца можно.

— И бьем, — поддержал Катукова начальник политотдела. — Остановили вражеское наступление и помаленьку перемалываем хваленые гитлеровские дивизии. Москвы им не видать как своих ушей.

— А теперь и подавно, — пошутил Катуков, лукаво поглядывая на сотрудников МУРа. — Мы их с фронта в гриву, а вы с тыла в хвост.

Прибыл командир первого батальона.

— Принимай, капитан, партизанское пополнение. С наступлением темноты перебросишь их за линию фронта. Договоритесь о связи между собой. — И обратившись к гостям, Михаил Ефимович напутствовал: — От души желаю вам и вашим товарищам успеха. Храни вас удача от лишних потерь.

Катуков и Деревянкин тепло попрощались с муровцами, и отряд направился в расположение выдвинутого на передовые рубежи танковой бригады батальона капитана Гусева.

— Связь с вами будут поддерживать наши разведчики, — сообщил комбат, когда они прибыли на место. — Сейчас я познакомлю вас с ними. А пока располагайтесь, отдыхайте. Скоро ужин, перекусим, чем порадуют интенданты, а там, смотришь, пора и в путь.

Ближе к полуночи Гусев выделил в проводники солдата-разведчика, который вывел отряд на нейтральную полосу и подсказал, как вернее обойти возможные вражеские пикеты. К утру партизаны были уже далеко за линией фронта. В стороне от дорог в подмосковном густолесье разбили первый свой лагерь и стали держать совет, как лучше организовать выполнение боевого задания.

Руководством управления милиции Москвы по согласованию с командованием и штабом 16-й армия перед партизанским отрядом была поставлена основная задача: дезорганизация тыла противника. Партизаны должны были уничтожать мелкие гарнизоны и группы фашистов, их обозы, ремонтные мастерские и передвижные летучки, склады с горючим и боеприпасами, нарушать связь между оккупированными гитлеровцами населенными пунктами, устраивать завалы, минировать и разрушать дороги, а также собирать разведданные о передвижении противника, скоплении его войсковых частей.

Часто меняя лесные базы, действуя, в зависимости от обстановки, то отдельными группами, то всем составом отряда, партизаны постоянно напоминали фашистским оккупантам о своем присутствии в их тылу. Как-то дозорные отряда западнее деревни Кострово обнаружили у моста через речку скопление немецких войск. По мосту беспрепятственно шла пехота, артиллерия, двигались автомашины. Партизаны поняли, что гитлеровцы нашли обходный путь для переброски своих сил к передовой, еще не установленный нашей войсковой разведкой. Мост решили взорвать. Выделили группу подрывников, организовали их боевое прикрытие. Выждали, когда движение стихло, быстро сняли охрану и заложили мины. Спустя некоторое время появились немцы. Когда головные машины въехали на мост, сильный взрыв разметал их в разные стороны. Среди фашистских вояк началась паника. Обстреляв мечущихся у разрушенного моста фашистов, партизаны отошли в лес.

В другой раз по просьбе армейских разведчиков они выследили и уничтожили передвижной наблюдательный пункт противника, с которого корректировался огонь вражеских батарей. Операцию провели днем, когда фашисты меньше всего ждали нападения партизан. Разделившись на несколько групп, тщательно маскируясь, незаметно подползли к наблюдательному пункту фашистских артиллеристов, забросали его гранатами и обстреляли из автоматов. Подорвали вражеские автомашины с радиостанциями и уничтожили несколько гитлеровцев. В этой операции особо отличились Кузнецов, Школьников, Немцов, Краснобаев и Долженков.

Нередко на прифронтовых дорогах партизаны устраивали завалы, дезорганизуя передвижение противника. Небольшие обозы и одиночные машины обстреливали и подрывали. Подчас на пути крупных транспортных колонн на завалы прикрепляли дощечки с надписью «Мины». Пока фашисты разбирались, что к чему, уходило время.

Все попытки карателей напасть на след отряда и окружить его оканчивались безрезультатно. Партизаны всякий раз целыми и невредимыми уходили от преследователей, чтобы вскоре вновь заявить о себе в другом районе. Начав операции юго-западнее Истры, они в первых числах декабря вышли к Рузе. Здесь и узнали о начале контрнаступления Красной Армии. А скоро им довелось громить фашистов в боевых порядках наступающих под Москвой войск.