– Как знать? – засмеялся Зиновьев. У секретного агента было превосходное настроение. Жар чужими руками спецслужбы благополучно загребли. – Если нас всех за этот, как вы выразились, переполох не привлекут, то и вас тоже… Не волнуйтесь, Олег Петрович, все договоренности остаются в силе. Ваши люди молодцы. Последствий не будет, обещаю. Вас устроит честное слово агента федеральной спецслужбы?

Да уж, нечего сказать. Честное слово агента федеральной спецслужбы – это, конечно, гранит. Люди семенили к машинам, отдувались, оборачивались через каждые десять шагов.

– А вы уверены, что мы все туда войдем? – засомневался Оленич.

– Войдете, машины резиновые, – хихикал Зиновьев. – Поднажмите, господа десантники, негоже здесь торчать…

– Твою-то мать… – шумно выдохнул Крутасов, хватаясь за дверную ручку и переводя дыхание. – Неужели это все?

– Да кто ж его знает? – еле слышно проговорил Олег.

Эпилог

Уже вечерело. Становилось прохладно. Девушка отложила книгу и поднялась с кровати, чтобы закрыть окно. Батареи жарили немилосердно, приходилось постоянно проветривать, ходить туда-обратно. Закружилась голова, она схватилась за дужку кровати, подождала, пока успокоится карусель в голове. Запахнула полы больничного халата и побрела на другой конец опрятной одиночной палаты. Остановилась возле зеркала, тоскливо посмотрела на себя. Она практически ничего не весила, хотя и начала в последнее время что-то есть, а не глотать «клейстер» через трубочку. Бледное, почти прозрачное лицо, волосы, стянутые на затылке, нереально большие глаза – единственное, чем она еще могла похвастаться. На горле красовалась тугая повязка – дополнительный удручающий фактор. Она вздохнула и побрела к окну. Ветки дуба произрастали вплотную к зданию, листьев на них с каждым днем оставалось меньше. Она протянула руку, чтобы закрыть фрамугу, и отпрянула, когда снаружи раздался треск, затряслась листва, попятилась, а на подоконник, подтянувшись, взгромоздился подвижный субъект мужского пола – у него загадочно блестели глаза и улыбка расплывалась до ушей.

– Охренеть… – пробормотал он. – Ей-богу, с дуба рухнул. Я считал, что ты выше.

– Мама дорогая… – Женщина прижала руки к сердцу. – Что это? Ты в третий раз незаконно пересек границу?

– Если бы в третий, – хмыкнул Олег. – Эта больница давно уже обзавелась собственным призраком. Просто раньше он не выходил на тропу войны.

Он спрыгнул с подоконника и заключил женщину в объятия. Сжимал ее несильно, но очень нежно, он так долго ждал этого момента… Женщина застонала, приоткрыла рот, дожидаясь поцелуя. Олег был сегодня выбрит и пах суровым мужским одеколоном. Они стояли целую вечность, не могли насладиться. Потом он отстранился, стал с улыбкой ее разглядывать.

– Ты так смотришь… – прошептала она. – Ну, прямо как… – И не смогла найти сравнения.

– Как медведь на малину, – подсказал он.

– Да, наверное… Тебя не посадили?

– Пытались. Но в тюрьме отказались сдавать мне помещение на длительный срок… – Голос дрогнул, он снова ее обнял, начал целовать. Кружились головы, начиналась качка. Олег довел ее до кровати, усадил. – Ты ждала меня?

– Каждую минуту… Святой Иисус, не понимаю, что со мной происходит… Ведь любовь – это временная иллюзия…

– Какие мы ученые, – засмеялся он.

Девушка приложила палец к его губам:

– Тише, дорогой, меня охраняет полиция…

– Вот это меня и беспокоит, – признался мужчина. – Судя по тому, что я сижу здесь, твои коллеги не очень старательно несут службу. Лучше бы тебя охраняли парни из моей разведывательно-диверсионной роты. Хотя бы один. Хотя бы я. И, вообще, признайся, зачем ты бросилась за той тварью? Ведь это моя работа.

– Но у меня же получилось ее задержать…

– Да уж, у тебя отлично получилось. Но лучше бы ты этого не делала. Поедешь со мной?

– Сейчас? – Она напряглась, неровно задышала.

– Да хоть и сейчас. Хоть завтра, послезавтра, когда тебе удобнее? Сделаем паспорт с мордовской пропиской, – пошутил он. – Учредим общество российско-латвийской дружбы где-нибудь в дремучей тайге… Я люблю тебя, Илзе…

– И долго у тебя продлится такое состояние? – Она положила голову ему на грудь, зажмурилась.

– Долго, до белых тапочек, не сомневайся…

– Но нас же столько всего разделяет… – засомневалась девушка.

– На самом деле не так уж много. Просто женщины склонны все драматизировать и усложнять.

– Ты уйдешь из армии?

– Не знаю, – смутился Олег. – Вопрос решается в верхах.

– В каких?

– В этих. – Он постучал себя по голове.

– Понятно, – вздохнула девушка. – Ты же ничего обо мне не знаешь. У меня множество недостатков. Шрам на шее останется…

– Переживу, – уверил Олег. – Это не твой шрам, а мой. Ты еще про мои недостатки не знаешь. Там есть и экзотические.

– Правда? – насторожилась Илзе. – Боже, я догадывалась… Ты панически боишься пылесоса?

Олег засмеялся, она зажала ему рот рукой, поцеловала, прижалась к нему, обняла за шею слабыми руками, и сладкая истома побежала по натруженным членам…