Сердце сладко заныло. Неужели сейчас я одним выстрелом убью муху и прострелю портрет тещи? Одним выстрелом – две проблемы. Но не тут-то было. Хитрая, нагла коварная муха переползла со лба тещи на ее глаз и, как только я со сладостным чувством нажал на курок, тут же взмыла и перелетела на другой портрет – моего деда. Села ему на нос.

В деда я стрелять не стал. Деда своего я любил и уважал. А она, как назло, не улетала. Ползала по фото туда-сюда, туда-сюда, даже пятнышки от своей нужды оставила в нескольких местах. Муха, наверное, поняла, что эта территория является неприкосновенной, и надолго там расположилась. Я даже задремал.

Когда я очнулся, муха сидела на моем носу. От такой наглости я чуть не задохнулся. Размахнулся, чтобы согнать обнаглевшую кровопийцу, но вдруг подумал: «Вот здесь-то я ее перехитрю». Тихо встал.

Муха чувствовала себя как дома. С носа она переползла на лоб. Я это чувствовал, но видеть не видел. И она думала, что я ее не вижу. Но не такой уж я дурак – в доме есть зеркало. Я подошел к нему. Муха спокойно ползала по моему лбу, очевидно, думая, что она вне пределов досягаемости пули. Она не подозревала, что я все видел, как на ладони.

Наконец она сползла к виску и, запутавшись в волосах, остановилась.

Вот тут-то я быстро поднял пистолет и моментально выстрелил.

Паф – и мухи нет.

Примечания

1

Крытая – тюрьма.