Последние аккорды вальса — как гром набата, вот только не настораживают и не отрезвляют. Хочется рухнуть на паркет и забыться, а ещё… ещё в голову приходит шальная мысль — может Райлен не поил господина Данда? Может он с ним просто станцевал?

— Госпожа Соули… — от голоса мага мурашки по спине побежали. — Госпожа Соули, сейчас классический верилийский вальс танцевать будем.

Рука герцога по-хозяйски легла на талию, вторая завладела ладошкой. Я едва удержалась от желания прижаться к великолепному телу, чудом заставила себя остаться на пристойном для классического верилийского вальса расстоянии.

Из сказки выдернул тёплый, но не лишенный ехидства, вопрос:

— И стоило так сопротивляться?

В следующее мгновенье музыканты заиграли, и мы заскользили по залу под вечное, как небо, и столь же привычное "раз-два-три". Райлен лучился счастьем, а я… я просто задыхалась от негодования.

— Хам!

Удивлённо заломил бровь и продолжил кружить в танце. Двигался брюнет столь уверенно, словно последние семнадцать лет не в Академии, а при дворе провёл.

— Мерзавец!

К заломленной брови добавилась лёгкая самодовольная ухмылка.

— Подлец!

А вот это обвинение ухмылку с герцогского лица стёрло. Словно, на "хама" и "мерзавца" был согласен, а вот на "подлеца" — никак.

— Это почему же? — ровно спросил он.

— Вы и без меня знаете!

— А если нет?

Жаль, вальс относится к тому роду танцев, где наступать на ногу партнёру крайне нежелательно. Просто риск упасть вместе с ним — выше гор.

— Ваш поступок в отношении господина Данда! — пояснила, хотя оба знали, пояснений не требуется. — Это подло, господин Райлен! Очень подло! Вы разве не понимаете — вы ему жизнь сломали! С такой репутацией, как у него теперь…

Губы Райлена превратились в жесткую линию, в глазах появился недобрый блеск. Но спустя мгновенье злость испарилась, и я услышала:

— А с чего вы взяли, что скандал вокруг господина Данда — моих рук дело?

Слова прозвучали столь уверенно, что я просто не могла не усомниться:

— А чьих?

Лицо брюнетистого мерзавца озарила невероятная улыбка, а его ответ заставил споткнуться.

— Возможно… ваших, госпожа Соули.

— Что?!

— А что вас удивляет, госпожа Соули? Молодой человек выпросил у самой очаровательной девушки в мире десять танцев подряд, ну и… напился. На радостях. Понимаете? С мужчинами такое бывает. Не со всеми, но со многими…

— Издеваетесь? — догадалась я.

Брюнет рассмеялся. Нагло, громко, совершенно не думая, как это веселье со стороны выглядит.

— Райлен, неужели вам не стыдно?

— Ничуть, — тут же посерьёзнел маг.

— И за подножки не стыдно? Или скажете, что мои партнёры тоже от счастья спотыкались?

— Видимо — да. По крайней мере я едва держусь, чтобы не спотыкаться, госпожа Соули. И вызвана столь внезапная неуклюжесть вашей близостью.

Ясно. Ясно! Он не просто хам и нахал — он ещё и непробиваемый! Но и я не из сахарной ваты сделана!

— О чём вы говорили с моим отцом?!

— Я извинился перед господином Анрисом за своё поведение. Тогда, у гостиницы. Извинился и предложил устроить официальное знакомство, чтобы сгладить то недоразумение.

— И всё? Отец не мог согласиться!

— Я очень горячо извинялся, госпожа Соули. Едва ли голову пеплом не посыпал… Хотел на колени упасть, но господин Анрис не позволил.

Я заскрежетала зубами и рыкнула:

— Врёте!

— Ну… насчёт мольбы на коленях — действительно вру. Остальное — правда. Можете спросить у папы…

— А второй раз?

— А вот об этом сказать не могу… Вас этот вопрос не касается.

— Что значит "не касается"?!

— То и значит… — ухмыляясь, протянул герцог.

Я уже не злилась — свирепела!

— Господин Райлен!

— Госпожа Соули…

— Господин… Райлен!!!

— Госпожа Соули?..

— Господин Райлен, вы подлец!

И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в чёрных, невероятно притягательных глазах. О, Богиня! Не притягательных, а наглых!

— Ещё аргументы, госпожа Соули?

— Намёк на моё пьянство!

— Просто по-хорошему вы не хотели…

— Ваша ложь старой, наивной женщине!

— Это вы тётушку Тьяну в виду имеете? — ухмыльнулась зараза благородная. — И всерьёз считаете её наивной?

Нет, наивность тётушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор — тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:

— Ваша попытка затащить меня в постель!