— Ханна… в порядке?

— Ну… нет.

Мона звучала удивленной.

— Ты не слышала? Она в коме.

Я в больнице.

— О Господи, — прошептала Спенсер.

— Она поправится?

— Доктора не знают.

Голос Моны дрожал.

— Она может не проснуться.

Спенсер зашагала по комнате.

— Я сейчас в Нью Джерси с родителями, но я вернусь завтра утром…

— Я звоню не для того, чтоб ты чувствовала себя виноватой, — перебила ее Мона.

Она вздохнула.

— Извини.

У меня стресс.

Я звоню потому, что слышала, ты хороша в организации мероприятий.

В комнате было холодно и пахло песком.

Спенсер прикоснулась к краю огромной раковины, которая была на ее комоде.

— Ну, конечно.

— Хорошо, — сказала Мона.

— Я хочу организовать вигилию со свечами для Ханны.

Я думаю будет здорово, если все соберутся у нее.

— Звучит здорово, — мягко сказала Спенсер

— Мой отец только что говорил о вечеринке пару недель назад в шикарном тенте на поле для гольфа.

Возможно, мы бы могли провести его там.

— Идеально.

Давай запланируем на пятницу, у нас будет пять дней на подготовку.

— Пятница подходит.

После того, как Мона сказала, что напишет пригласительные, если Спенсер займется охраной и поставкой продуктов, Спенсер положила трубку.

Она плюхнулась на кровать, рассматривая кружевной полог.

Ханна может умереть? Спенсер представила Ханну, лежащую без сознания в больничной палате.

К горлу подкатилось что-то горячее и липкое.

Тук… тук… тук…

Ветер затих, и даже океан не издавал ни звука.

Спенсер насторожилась.

Здесь кто-то был?

Тук… тук… тук…

Она быстро села.

— Кто здесь?

Окно в спальне открывало вид на песок.

Солнце село так быстро, что единственное, что она могла видеть, это наклоненную деревянную спасательную будку вдалеке.

Она прокралась в коридор.

Пусто.

Она вбежала в одну из гостевый спален и посмотрела вниз на парадный выход.

Никого.

Спенсер провела руками по лицу.

Успокойся, она сказала сама себе.

Непохоже, что Э здесь.

Она споткнулась, выходя из комнаты, опрокинув стопку пляжных полотенец.

Мелисса все еще была на кушетке, держа в руках копию "Архитектурного обозревателя" и положив свое сломанное запястье на вельветовую подушку.

— Мелисса, — сказала Спенсер, тяжело дыша.

— Я думаю, снаружи кто-то есть.

Ее сестра обернулась с напряженным лицом.

— А?

Тук… тук… тук…

— Слушай! — Спенсер указала на дверь.

— Разве ты не слышишь?

Мелисса поднялась, нахмурившись.

— Я что-то слышу.

Она обеспокоенно взглянула на Спенсер.

— Идем в детскую.

Там отличный обзор вокруг всего дома.

Сестры проверили и перепроверили все замки перед тем, как подняться наверх в игровую.

Комната пахла затхлостью и пылью и выглядела так, будто бы более молодые Мелисса и Спенсер только что возвратились с обеда, чтобы продолжить игру.

Здесь была деревня из Лего, которую они собирали целых три недели.

Здесь был набор "Сделай себе украшение", бусины и застежки до сих пор валялись, разбросанные по столу.

Лунки для домашнего гольфа были до сих пор расставлены по комнате, и огромный сундук с куклами был все также открыт.

Мелисса дошла до окна первой.

Она отбросила занавеску и выглянула во двор, отделанный морскими камешками и тропическими цветами.

Ее розовый гипс с глухим звуком ударился об оконное стекло.

— Я никого не вижу.

— Я посмотрела спереди.

Может быть они с другой стороны?

Внезапно они опять это услышали.

Тук… тук…

Звучало все громче.

Спенсер схватила Мелиссу за руку.

Обе стали снова всматриваться в окно.

Затем водосточная труба около дома заскрежетала, и, наконец, что-то зашевелилось.

Это была чайка.

Она умудрилась каким-то образом застрять в трубе; стук, видимо, издавали ее крылья и клюв, когда она пыталась выбраться.