Себастьян жадно обнял ее и прижался губами к ее губам, полотенце соскользнуло на пол, обнажив тело Никки.

Она не противилась страстному поцелую, она отвечала на него. Страстное желание охватило Себастьяна, оно было едким и жгучим и раздирало все нутро. Их дыхание перемешалось, он вновь ощутил сладкий вкус ее губ, мятную прохладу кожи. Прошлое затопило настоящее. Давние чувства обрели новую свежесть, воскресив рой противоречивых воспоминаний, загоравшихся мерцающими вспышками.

Воспоминания притягивались, отталкивались, создавая мучительное кипение. Восторг смешивался со страхом, желанию остаться препятствовало желание бежать. Мускулы у обоих напряглись, сердца колотились. Головокружительный полет помог им расправиться с запретами, развязать узлы, которые долгие годы мучили обоих, угнетая обидами и горечью. С каждой секундой они становились свободнее, самозабвеннее, безогляднее и…

Серебристый мелодичный звук достиг их ушей, и они разомкнули объятия.

Мобильный Камиллы!

Сигнал сообщил, что пришла эсэмэска, мгновенно вернув их в реальность.

Оба опомнились, пришли в себя. Себастьян застегнул рубашку. Никки подобрала полотенце. Они опрометью бросились в комнату и присели возле телефона. Телефон сообщил о получении двух фотографий. Отправленные фотографии стали медленно проявляться на экране.

Крупным планом Камилла и Джереми, связанные, с заткнутыми ртами.

С того же номера третье послание вопрошало:

Родители в ужасе посмотрели друг на друга. Никто из них еще не успел протянуть руку к клавиатуре, как пришло следующее послание:

Никки поспешно набрала:

Виртуальная беседа продолжилась:

— С картой? С какой картой? Что они имеют в виду? — вскричал Себастьян.

Никки набрала на клавиатуре:

— С какой картой?

Ответ заставил себя ждать. Долго. Слишком долго. Застыв от ужаса, Никки и Себастьян сидели, не шевелясь, в призрачном свете сумерек, затопивших комнату. Спускался вечер. Небо, пляж, дома тонули в разноцветном океане света, от бледно-розового до ярко-алого. Прождав еще две минуты, Никки повторила вопрос:

«О какой карте вы говорите?»

И снова потянулись секунды. Затаив дыхание, родители ждали ответа, а он все не приходил. Внезапно с пляжа донесся оглушительный шум аплодисментов — каждый вечер туристы и местные жители провожали аплодисментами солнце, которое пряталось за «Двумя братьями». Замечательный обычай — благодарность щедрому светилу за хороший день.

Себастьян еще раз набрал номер, который не отвечал, и снова звонок повис в пустоте. Совершенно очевидно, они должны были знать то, чего не знали. Себастьян принялся размышлять вслух:

— Что они все-таки имели в виду? Пластиковую карту? Какую? Банковскую? Географическую? Почтовую открытку?

Никки уже развернула на постели карту Бразилии, которую отель предоставлял в распоряжение каждого клиента. И поставила ручкой крестик на месте назначенного им похитителями свидания. Манаус самый большой город в Амазонии, городские дома посреди самого обширного на земле леса, находящегося в трех тысячах километров от Рио.

Себастьян взглянул на настенные часы. Почти восемь вечера. Как им успеть в Манаус к трем ночи?

И все-таки он позвонил на ресепшн и спросил, когда ближайший самолет из Рио в столицу амазонских дебрей.

Через несколько минут дежурный сообщил, что ближайший самолет улетает в 22 часа 38 минут.

Они тут же заказали два билета и такси, которое должно было доставить их в аэропорт.

«Boa noite senhores е senhores. [71] Вас приветствует командир корабля Жозе Луис Мачадо. Я рад приветствовать вас на борту нашего аэробуса А320, который летит в Манаус. Время полета — четыре часа пятнадцать минут. Посадка завершена. Вылет, предусмотренный на двадцать два часа тридцать восемь минут, задержался на тридцать минут по причине…»

Никки вздохнула и посмотрела в иллюминатор. Готовясь к будущим спортивным играм, работники аэропорта вели в терминале, предназначенном для внутренних перелетов, активные ремонтные работы. Из-за них возле рулежных дорожек в ожидании команды к вылету выстроилась очередь транспортных самолетов.

Включился условный рефлекс, и Никки, прикрыв глаза, вдела в уши наушники. За последние три дня она в третий раз летела на самолете, и ее тошнотное отвращение не только не уменьшалось, а, напротив, с каждым разом только возрастало. Чтобы оглушить себя музыкой, она включила плеер на максимальную громкость. Голова раскалывалась от сумасшедшего мелькания мыслей, картинок. Усталость и нервное напряжение всех этих дней не могли не сказаться на душевном состоянии Никки, все сплелось в мучительный клубок: искра, пробежавшая между ней и Себастьяном, неведомая опасность, грозящая детям, страх перед тем, что их ждет в Амазонии.