Антенны
вернуться

Шиманская Аглаида Сергеевна
Шрифт:

«Сорвался лист, летит в смятеньи…»

Сорвался лист, летит в смятеньи, Он солнцем был согрет, Холодный ветер дует вслед, Бросает ночь косые тени. Он падает и вновь несется, В пространстве тонет не дыша — Так улетит моя душа, Так нежность где-то оборвется.

Звезда («Давно, давно — а, может быть, приснилось…»)

Давно, давно — а, может быть, приснилось — Земли иной рождественская ночь: Мороз, сугробы и такая милость, Что и века не могут превозмочь. Звезда горит, ее с небес достали И с пеньем дети носят по домам. В сердцах еще не ведая печали, Они благую весть приносят нам. Россия. Русь. Страна моя родная, Ты в мальчике с рождественской звездой Все та же, та же — скорбная, святая, Слезами, кровью грех смываешь свой. Звезда горит, горит звезда Христова И память не умеет мне помочь — Давно… во сне… а, может быть, и снова Несут звезду в рождественскую ночь?

Ю.К. Терапиано

1. «Знакомый дом. Его мне жаль…»

Знакомый дом. Его мне жаль, Он в одиночестве тоскует. Окно печально смотрит в даль И светом больше не ликует. Пустые стены, тишина, Но скрыты тайны здесь живущих. Когда-то… и часов бегущих И память дома им верна.

2. «Ушли, покинули, забыли…»

Ушли, покинули, забыли… Возможно ль? После стольких лет, Где счастливы, быть может, были, Где вдохновеньем жил поэт. Но мчится время роковое И ничего не изменить. О, это «Странствие Земное» Страниц бесценных не забыть. Они и радостью, и горем В душе созвучие найдут, — А «Паруса» над Черным морем Привет по волнам донесут.

«Зацепиться за что попало…»

Зацепиться за что попало: За пустой разговор, за стук, За пожатье шершавых рук, За письмо, за утренний чай, За рукав, за собачий лай, Все равно, если глупо и мало, — Зацепиться за что попало, Чтобы жить!

«За трапезой справляют Праздник…»

За трапезой справляют Праздник. Христос Воскресе отзвучало. Вновь суетность беседы праздной И все опять пойдет сначала. Дни покаянья и прощенья За рюмкой водки позабыты. Не жди, не будет утешенья, И двери для тебя закрыты. А в церкви темной над распятьем Лампада скорбно догорала, Младенца, заключив в объятья, Святая мать благословляла.

«Вечность, вечность, страшней тебя нет…»

Вечность, вечность, страшней тебя нет — Столько миллионов, миллиардов лет! Вечность, как гибель, как буря, как пламень, Мне б превратиться для вечности в камень — Камнем у моря иль камнем могилы, Розовым камнем мраморной виллы… Что ж, если ты на дороге булыжник, Если тебя не узнает твой ближний, Что ж, если станешь камнем в аду? Камнем в аду или камнем в раю? Камень на камне — лучше, верней… Вечности, вечности нет страшней!

Призраки («Они воскресли. Время возвратилось…»)

Они воскресли. Время возвратилось. Из гроба встали, побрели домой. И Гиппиус с Бердяевым простилась, Забыв и смерть, и вечность, и покой. Живые с мертвыми в одно смешались И дышат, ходят, заново живут, Как будто никогда не разлучались На чашку чая снова позовут. Собрания и те же разговоры, О «самом главном» — кто-то говорит. Закройте окна, затяните шторы, Его мы будем слушать до зари! Лорнет у дамы с тонкими руками, Она кивает, голову склоня: — «Мы, кажется, давно знакомы с вами?» — «О нет, о нет, вы спутали меня». — «Не все ль равно, что вы или другая»?.. И с места встав, уходит в зеркала. И я сама, как будто не живая, Из мира призраков сюда пришла. А если не на радость воскресенье Земной не нарушается закон И угрожают гибель, разрушенье? — «Оставьте, милая, ведь это сон». Сверкают звезды и бросают искры На шар вращающийся — мир земной! А человечек маленький и близкий Мне говорит, что «глобус голубой», Что он живет среди «сырых туманов», Ах, сказка — вымысел и сказка — быль В невидимых, недостижимых планах Нам сыплет, сыплет золотую пыль.

«Окно выходит прямо в небо…»

Окно выходит прямо в небо И звезды в комнате горят. Простор. И комната и небо Одеты в голубой наряд. Не ветки, а живые руки У липы женственной в цвету И ласточки из стран далеких Привет бросают налету. Весна и лето — две подруги С волшебной палочкой в руках, Любовь — на год, на три, навеки — Как это выразить в словах?