— Да кто же это говорит так? — Влад сильно удивился. — Да кому и в голову-то пришло? Нет, а что, может, ты повод дал какой — тогда хоть объяснить можно!

— А повод один и тот же, — сказал Коля, даже не взглянув на принесенную ему закуску, — я, мол, только и делаю, что бухаю да баб снимаю. Человек без корня, фундамента, основы, — увидит, мол, новую юбку и продаст за нее.

— Коль, — обратился к нему Влад, — ты знаешь, если бы ты не был сейчас за рулем, в рабочие часы, и я не видел, что ты пьешь минералку, я подумал бы, что ты пьян, — иначе чем объяснить то, что ты какую-то чушь несешь?

— Видишь, — хмыкнул Коля, — и ты туда же. Я понимаю, будь у меня семья, жена-ребенок, да еще я где-нибудь заочно на финансиста-экономиста учился, тогда да — мол, парень перспективный — например, как Саша, — ну, такой положительный, не подкопаешься, видно, далеко пойдет, а так я перелетная птица, все кабаки да бабы. Но ведь это же мне нравится, это — мое. Вот сидеть, Ницше цитировать или о проблемах нынешней власти спорить — не мое, а бабы — мое. Ну не могу я режиссеров фильмов запоминать, а потом выяснять, кто лучше, вот у меня спроси, какой мне фильм запомнился больше из тех, что в последнее время смотрел, и почему, так я отвечу: в последнее время — не помню, а вообще запомнился «Терминатор-2». Я так в одной компании, куда меня девушка привела, сказал, и все давай ржать — мол, как замечательно парень пошутил, — а я действительно их не запоминаю — что толку?

Такой длинный монолог Коле и вправду не был присущ, вероятно, что-то на самом деле произошло, но это «что-то» явно не имело отношения к работе, во всяком случае, к возможной конкуренции Коле — уж его-то заменить явно было некем, — ну, ляпнул кто-то что-то, и то, наверное, походя, не со зла — вот эмоциональный Николай и впечатлился.

— Может, поедим все-таки? — вставил Влад.

— Да, поедим, — и Коля торопливо стал отделять шкурку у аккуратно нарезанной, им столь любимой копченой скумбрии. — Так вот, — разделавшись с этим блюдом, продолжал он, — бабы так бабы. Ну, не нашел я ту самую единственную, ради которой всех остальных бы забыл, не нашел. Но сколько их нужно перетрахать, прежде чем тебе просто кто-то запомнится, по-настоящему запомнится, — десять? двадцать? Так сколько же тогда нужно, чтобы найти «ту самую»? Вот потому и считайте, что я просто ищу. Я моложе многих в компании, так что мне спешить? — я ищу. Думаешь, мне не хочется найти ту, которая во всем бы подходила мне? Очень хочется. Но я их, баб, много перевидел, у меня уж образ идеальный своей избранницы сложился: внешность, фигура, секс, отношение к хозяйству, внимание ко мне, любовь к животным, — что ты улыбаешься? У меня мечта: огромная злая немецкая овчарка. Но только после того, как с кем-то начну вместе жить, — один, боюсь, не справлюсь.

— Классное у тебя представление о лучшей женщине в мире: когда тебе хочется — спит с тобой, когда тебе хочется — стирает, гладит, с собакой гуляет, и всегда хорошо выглядит, — так это робот какой-то, а не человек.

— Да нет, не понял ты меня. Я просто о том, что такая мне спутница по жизни нужна, чтобы мы с ней совпадали во всем — ну, как детальки детского конструктора: вот одна деталь вся змееобразная, а другая — вроде бы угловатая, но составил вместе — хоп! — совпали. Вот ночью, в сексе, все замечательно — лучше, кажется, и быть не может, — а утром попросишь посуду помыть, в ответ: «Я что тебе, посудомойка?» Или, допустим, я захотел, э-э, близости в ванной, а она мне: «Я люблю комфорт, пошли в постель». Эх, не понимаешь!

— Нет, ну почему же, понимаю. Но нельзя же требовать всего. Допустим, можно многого, но нельзя же — всего!

— Можно! — громко возразил Коля, и глаза его, казалось, загорелись. — Можно! Я всегда ждал, ждал той самой, да, были времена, казалось, влюблялся, но год-другой прошел — забыл. Вот ты помнишь, когда, как тебе казалось, ты сильно влюблялся?

— О, мало того! — сказал Влад. Уж принесли горячее, он с аппетитом поглощал еду, беседа его занимала все сильнее, но закончилось пиво. Эх, была не была! Подозвал официанта: — Парень, давай-ка еще кружечку!

— А мне сто граммов «Синопской»! — выпалил Коля.

«Разошелся, — подумал Влад, — видимо, что-то действительно его гложет». Вслух произнес:

— Мало того, помню, как любил, как страдал, как переживал. Но — помню, да, но уже не люблю, было — прошло.

— Хе, видишь разницу в ситуации: у тебя было — но прошло, а у меня ничего серьезного, считай, что и не было. Но… — Тут выражение лица Николая приняло обычно не присущую ему напряженность, так что «сто» водки, мгновенно поднесенные обслуживающим их парнем, пришлись весьма кстати, — Коля выпил, закусил до сих пор не законченной скумбрией, черты размягчились, складки на лице разгладились, — раз, и стало!

«Все ясно, — подумал Влад. — Ну-ка, что будет дальше».

— Была у меня некая Ле-да, — именно по слогам произнес Николай, очевидно, желая обратить внимание товарища на необычность имени, — считал я, что вроде любовь. Шла пьяная из «Планетария» — а там, знаешь, пока на дорогу выберешься тачку поймать — долго, короче, ну а я еду рядом, стекло опустил, разговариваю, то да се, вижу — не в духе, ну, и даже приглашать ее к себе не стал, спросил, где живет, да домой и отвез. Обалдела, говорила мне потом, что я первый мужик, который не пытался при такой замечательной возможности затащить ее в постель. Я ответил, что при ее нетрезвом состоянии в той постели толку от нее было бы немного. Понравилось. Начали встречаться. Переспали — казалось, что не в этом мире, а где-то далеко за звездами, — а потом выясняется, что живет она с мужиком, мужик «бизнес» делает, но я сразу понял, что бандит, там тачки туда-сюда, квартира в центре — с камином! Представляешь, еду я мимо, обычный дом вижу — а в нем квартира с камином! Да и сама хата в кучу комнат. А я не люблю, чтобы меня женщины оставляли, да и роль любовника претит. И знаешь, бабы — напьется, расчувствуется, расплачется, возьмет ему да все и расскажет, а он приедет с братвой — хоп, и пара ребер сломана. Я ей говорю: «Давай, мол, возвращайся к своему мужику, не выделывайся», — а то он уедет на месяц за кордон — она ко мне, приедет — она к нему, ну на кой она мне нужна? Так вот, думалось — любовь, оказалось замена. С тех пор вообще к бабам стал зло относиться, но улеглось, прошло. А три недели назад зашел в «Нику» на Сампсониевский, не то что необходимость была — так, мимо ехал, от нечего делать. Увидел там девчонку продавщицу — вроде как ничего, вернее, очень-очень ничего. Без всякой задней мысли, просто так, завязал разговор — как зовут, где живет, — да и предложил поужинать вместе. Отвечает: «Если что-нибудь у нас купите, то, может, и поужинаем». Короче, я за девять дней три пары обуви у них купил — на кой черт мне столько? — я за год столько не сношу. Но как магнитом тянуло, не знаю, что я тогда в ней рассмотрел, наконец взмолился: «Не издевайся, — говорю, — надо мной, давай встретимся». Смеялась-смеялась — и отвечает: «Ладно, в пятницу». Заехал я к ней на работу, поужинали, как водится, потом отвез к себе домой — и мы трахались до утра, весь субботний день. Уставшие, проспали до раннего вечера, потом до воскресенья время опять в постели провели, с утра — опять секс, после я ее домой отвез, она переоделась, съездили пообедали — и опять в постель до понедельника. Слушай, Влад, — тут Коля перегнулся через стол, чтоб быть к нему еще ближе, — тебя женщины за щеку кусали?

— За щеку? — пытался вспомнить Владислав, — нет, за щеку, пожалуй, не кусали.

— А меня она в первую же ночь во время оргазма как хватанула за щеку, через пять минут спрашиваю — ты зачем же меня увечишь, кусаешь? А она: «Прости, мой хороший, но ничего не помню, что делала, прости, любимый». Во какая женщина! Ну, я каждый день к ней являлся, иногда с цветами, подруги по работе ее — сам слышал — переговариваются: вот повезло, и красавец, и на иномарке каждый день заезжает, — а я и впрямь думаю, что герой… И кстати: если девушка, красотой такой обладая, в обувном магазине работает, значит — все в порядке, с такой внешностью при желании можно куда угодно полезть, а раз не хочет — значит, и понятие какое-то о жизни имеет, и гордость, решил я, в общем, что некий клад разыскал, и доволен был всем этим до чрезвычайности.