Осторожно двигаясь среди осколков, Лэрри посмотрел наверх, где до этого висела полка, и ругнулся:

— Черт побери, как же это могло произойти?!

— Сорвалась... Лэрри. Должно быть... сорвалась, Лэрри. — Кон указывал на крючки, державшие полку. Это были подвижные крючки, размещенные так, чтобы между полками можно было менять расстояние.

Лэрри поднял руку и потрогал крючки. Они держались крепко. Полка могла упасть только по одной причине: если ее слегка подтолкнуть с одного конца. Раздумывая, он медленно откинул голову и посмотрел на отверстие в стене, сбоку от стойки, через которое когда-то проходила трубка для переговоров. Когда комната над кухней была спальней полковника, он велел провести туда трубку. Он выбрал для себя эту комнату из-за бокового окна, в которое открывался вид на холмы.

Когда Лэрри впервые появился в доме, переговорной трубкой еще пользовались, но однажды, к концу второго года их совместной жизни, Рона, в порыве гнева, вырвала трубку из отверстия только потому, что Берч не ответил ей, когда она обратилась. Рона знала, что Лэрри был на кухне, сбежала вниз и устроила скандал. Трубку больше не поставили на место. Теперь он чувствовал, что понял причину этого. Приложив ухо к отверстию в полу, она могла слышать несдерживаемые разговоры лучше, чем через переговорную трубку, которая не была встроена в стену, а просто крепилась к крючку на уровне рта, а потом пропускалась через отверстие в полу.

А теперь-то для чего она это использовала? Она не могла больше прикладывать ухо к этому отверстию, но она могла наклониться и просунуть в него свою палку. Дьявол! Дьявол в женском обличье!

Зазвонивший звонок заставил всех поднять глаза к потолку, а Эмили сказала сквозь зубы:

— Хозяйка! Она, наверное, услышала шум. Мне пойти к ней?

— Нет. — Его голос звучал мрачно. — Нет. Я поднимусь сам.

После того как он вышел из комнаты, Эмили повернулась к Люси:

— Ну вот и все, праздник кончился. Мы должны убрать все до утра.

— Это обязательно, Эмили? Я устала, и у меня немного кружится голова.

— Ты... присядь... Люси. — Кон закивал ей. — Я... я помогу Эмили.

Не дожидаясь, чтобы ее еще упрашивали, Люси подошла к стулу у очага и села, а Эмили и Кон начали убирать осколки, но девушка все задавалась вопросом: почему это случилось? Ведь это событие странным образом прервало праздник. А она еще никогда так не веселилась и могла бы продолжать всю ночь.

Ко времени возвращения Лэрри черепки были собраны в два деревянных ведра, а пол чисто выметен. А когда Кон спросил Лэрри:

— Она... она не испугалась... Лэрри? — тот медленно ответил:

— Да, да, она испугалась. Грохот разбудил ее. Она... она разволновалась.

Лэрри снова посмотрел на посудную стойку, и его губы сжались.

— Утром мы выясним, почему и как это случилось, но сейчас нужно вспомнить, что животные не знают, что наступил Новый год, и время определяют не по часам, а по свету, поэтому нам всем лучше лечь спать.

Он повернулся и посмотрел на Люси, сидевшую на большом стуле.

— Она не сможет взобраться сегодня по этим ступеням.

— Ей придется... я сейчас разбужу ее.

— Не надо. Я... я отнесу девочку.

— О, огромное вам спасибо. Это все из-за ликера. Он на всех нас подействовал. — Эмили засмеялась. — Она будет не единственной, кому утром понадобится время, чтобы проснуться.

Когда Лэрри наклонился и взял Люси на руки, Эмили сказала:

— Я только принесу все из библиотеки, чтобы там все осталось в порядке, — и тряхнула головой, как бы прогоняя опьянение. — Спокойной ночи, сэр, или доброе утро. И... и спасибо за... за праздник.

Лэрри протискивался спиной в кухонную дверь.

— Спокойной ночи, Эмили, — ответил он.

— Спокойной ночи, Кон.

— Спокойной ночи... Эмили. Я... я никогда не забуду этот... этот Новый год, никогда... никогда.

— Я тоже, Кон. Я тоже. Спокойной ночи и счастья тебе в новом году.

— И тебе, Эмили. И тебе.

Девушка прошла через холл в библиотеку. Огонь все еще ярко горел. В воздухе стоял сладковатый и резкий запах. Это была великолепная ночь, и она чувствовала себя счастливой. Они могли бы продолжать веселье до утра, если бы та полка не упала.

Эмили разложила остатки еды на две тарелки, собрала грязные рюмки и посуду и поставила все на поднос. Она уже собиралась его поднять со стола, когда посмотрела на огонь и сказала себе: «Лучше загасить его или поставить перед ним экран, потому что если искра попадет на ковер, то... хопс!»

Девушка не знала, почему слово «хопс» вызвало у нее смех, но сегодня ей все время хотелось смеяться. Это было глупо, но она ничего не могла с собой поделать.

Эмили разровняла огонь кочергой, столкнула сухие поленья на одну сторону, потом, наклонившись к каменной стене, которая сбоку ограничивала очаг, девушка вытянула узорчатый железный экран и поставила его перед огнем. Она теперь стояла на коленях и думала, как же жутко она устала. А всего минуту назад она думала, что могла бы веселиться всю ночь. Она слишком устала, чтобы подниматься по лестнице. Она повернулась, на коленях переместилась к кушетке и оперлась о нее локтями. В этот момент дверь открылась и в комнату вошел Лэрри.