– Неплохо! – воскликнул Леонид. – Причем – чистая правда, тут Немов ничуть не солгал! На самом деле, на данный момент известен лишь один потенциальный способ получения клона – путем переноса ядра и последующего вынашивания суррогатной матерью. Для получения взрослого клона (чисто теоретически, разумеется), пришлось бы, вопервых, отказаться от вынашивания эмбриона и выращивать, так сказать, гомункула. Вовторых, нужно изобрести некий «ускоритель роста», чтоб, как в русских сказках, помните: «...рос он не по дням, а по часам...»?

– В общем, – подытожил Лицкявичус, – Немов обеспечил себе «научное» прикрытие со всех сторон! Воспользовавшись тем, что многим знакомо имя его отца, Бориса Немова, и мистическими слухами, витавшими вокруг этого имени, он мошенничал, уверяя богатых клиентов в том, что владеет технологией клонирования, унаследованной от покойного папашипрофессора. На деле же он производил никаких не клонов, а родных братьев и сестер детей этих клиентов, выращенных вдали от биологических родителей!

– Между прочим, – проговорил задумчиво Шилов, – я слышал, что одна женщина с больной дочерью, которой требовалась пересадка стволовых клеток, родила сына именно с целью проведения этой операции. Конечно же, она не собиралась «потрошить» его или делать инвалидом, но, согласитесь, разве это не аморально – брать чтото у ребенка, который даже не может выразить свое несогласие?

– Девочка выжила? – спросила я.

– Да, и у нее все в порядке. У мальчика – тоже. И тем не менее...

– С другой стороны, – ответил на это Лицкявичус, – давайте рассмотрим альтернативную ситуацию: мальчик вообще не появился бы на свет, если бы не нужда в его стволовых клетках! У него же не отобрали почку или печень, в конце концов?

– То, что вы обсуждаете – отвратительно! – возмутилась Ивонна. – Давайте закончим этот разговор – хорошо уже то, что дело решилось более или менее положительно. Однако не надо забывать: судя по записям Татьяны Шанькиной, «суррогатных» матерей было гораздо больше, чем тех, до кого успел добраться Немов со своей бригадой. К счастью, теперь они в безопасности.

– Должны ли мы найти этих людей и сообщить им о том, что в их семьях растут чужие дети? – спросил Павел.

– Не знаю, – покачал головой Лицкявичус. – Это очень сложный вопрос. Боюсь, что, процесс над Немовым и Бобом будет носить открытый характер, поднимется настоящая паника, и все бывшие пациенты «Шага» кинутся в суды и прокуратуру!

– Вот потомуто я уверен, что процесс будет закрытым, – сказал Карпухин. – И еще потому, что в него окажутся вовлечены богатые и облеченные властью люди, которым огласка не нужна: не забывайте, кем были клиенты Немова! Вряд ли их удастся привлечь к суду в качестве обвиняемых, ведь они легко докажут, что Немов ввел их в заблуждение. Дай бог, они хотя бы согласятся свидетельствовать против него!

– А еще, – добавила я, – давайтека вспомним, что десять детей пострадали от незаконной трансплантации, а их родители теперь знают, что не являются биологическими!

– Они же вырастили этих детей, – возразил Лицкявичус. – Именно они – их родители, а дети – не клоны, не гомункулы, а обычные ребята, пусть и разной с ними крови. В чемто Немов все же прав: они никогда не получили бы ребенка, если бы не «Шаг» и эта схема, а так, по крайней мере, в течение нескольких лет они имели возможность пребывать в счастливом заблуждении. Не думаю, что знание, полученное в результате расследования, изменит их отношение к детям.

– И я предлагаю за это выпить! – провозгласил Карпухин, высоко поднимая свой бокал. – И за статью Олега Гришаева, конечно же, которая буквально взорвет этот город!

...Уже при выходе из ресторана Лицкявичус остановил меня, легонько тронув за локоть.

– Я хотел поблагодарить вас за то, что некоторое время справлялись с этим делом без моего участия, – сказал он. – Я понимаю, что именно на вас, Агния, неожиданно свалилась вся ответственность, и вы, честное слово, проделали очень хорошую работу.

Я отказывалась верить своим ушам: глава ОМР меня хвалил, более того – говорил «спасибо»!

– А Лариса... – начала я.

– Все дело в ней, – кивнул Лицкявичус. – И за это я тоже должен благодарить вас: вам пришлось отвечать перед следователем, столько всего наслушаться... Сейчас моя дочь в безопасности – Карпухин помог. Возможно, она все же получит условный срок, но зато теперь Ларой занимаются люди, которые без надобности не станут ее подставлять. Этот ее сожитель – человек очень серьезный, и она боится за свою жизнь, независимо от того, станет она сотрудничать со следствием или откажется. Она действительно важный свидетель по делу о наркотрафике, и, вполне вероятно, наказания ей вообще удастся избежать.