– Ах, да! – хлопнул тот себя ладонью по лбу. – Ни о чем больше не могу думать.

Он пошарил рукой в большой сумке, извлек на свет маленький деревянный фрегат с белыми шелковыми парусами и протянул его Максу.

– Держи! Тони сам его сделал. Вытачивал из деревяшки по вечерам.

Макс взял подарок, резко развернулся и побежал, сам не зная куда. Он бежал, прижимая к груди кораблик, не стесняясь слез, наталкиваясь на прохожих, через улицы и дворы, не видя перед собой ничего, и повторял: «Лучше бы машина сбила меня, лучше бы машина сбила меня…» – пока действительно резкий свист тормозов не вырвал его посреди улицы из этого безумного кросса. К нему уже несся полицейский, и взволнованный водитель из красного «Пежо», остановившегося буквально в полуметре от него, присел перед ним на корточки и спрашивал, все ли в порядке.

– Жалко, что вы меня не сбили, – ответил ему Макс.

Родители, озабоченные депрессивным состоянием сына, сразу по окончании учебного года по очереди поехали отдыхать с ним на теплые моря. А в конце августа, сославшись на то, что свое дальнейшее обучение после школы ему предстоит получать за границей и уже пора совершенствовать английский язык, отправили его завершать среднее образование в Лондон. Так Мари осталась одна.

Когда через несколько месяцев весы показали минус пятнадцать килограммов, Таня поняла, что ее старания и ограничения не прошли зря. Правда, гардероб стал великоват, а поменять его было не на что, – почти все деньги она отдавала за свои новые занятия. «Вот закрою в следующем месяце кредит и тогда позволю себе», – думала она, ушивая на руках старые вещи. Если бы не увеличившаяся в размерах одежда, то аскезы своей она бы, возможно, и не заметила, из-за слишком уж плотного графика работы. Французский она учила в любую свободную минуту: в магазине, когда не было покупателей, в метро, на ходу с плеером, куда закачала не только уроки, но и песни – особенно понравившиеся она распечатывала с переводом и пела, пока не запоминала наизусть. Через полгода Таня вполне сносно переписывалась с Максом, не говоря уж о том, что его письма понимала легко. Со словарем, конечно, но логическую связь в предложениях установить могла. К тому же в эпистолярном жанре Макс явно не преуспел. Послания его не отличались красноречивостью и экспрессией, да и поубавилось их в последнее время, от чего Таня слегка заскучала. Она тренировала свой письменный французский пару раз в неделю уж точно, подробно описывая все, что происходит у нее в жизни, за исключением материальных сложностей. Он же писал короткие записки, что скучает, что побыстрее хочет ее увидеть и какая она молодец, что занимается спортом и языком, но просил сильно не худеть. При этом никаких действий, чтобы ее увидеть, не предпринимал. Ей жутко хотелось узнать, чем он занимается и кто его родители, но она стеснялась об этом спросить, боялась, что он ее заподозрит в корысти. А ей действительно от него ничего не нужно, просто повидаться, и все. Ну может быть, чуть побольше. Она намекала, что ей очень хочется увидеть Париж, а он отвечал, да, Париж обязательно надо увидеть. Она писала, как ей нравится французское вино и еда, которую она тоже изучала, и что хочется попробовать все это на его родине, он отвечал, что когда они увидятся, она непременно все попробует. Она писала, что хотела бы проверить свои новые знания с настоящим погружением, а он отвечал, чем же плохо проверять знания, переписываясь с ним. Через полгода Таня сникла. Она не понимала, почему он продолжает вести с ней эту вялотекущую переписку и не предпринимает никаких действий. «Может, ему просто неудобно меня послать, а у самого есть и жена, и ребенок». С другой стороны, она уговаривала себя, что решиться на такой шаг, а именно пригласить подругу аж из России в свой дом – сложно. Еще одна фантазия не давала ей покоя: «Вдруг он какой-нибудь миллионер и проверяет, действительно ли я его люблю. Вот он попроверяет, попроверяет меня и поймет, что я – его вторая бескорыстная половина, и сделает мне предложение». И терпеливо ждала. Хотя ответы стали приходить все реже и реже. Таня даже подумывала бросить занятия языком. А что, сумма не маленькая, она упахивается в двух местах. Ради чего? И ответила: ради себя. Ну бросит она все, оставит вторую работу, и что тогда? Снова найдет себе какого-нибудь невнятного персонажа и станет ради него всем жертвовать и по нему страдать. Нет, если уж мучиться, то только из-за красивого и недосягаемого француза, который еще и существует на самом деле, и даже иногда присылает ей письма. Когда она отдала последний взнос за кредит, то на следующую зарплату пошла и купила себе модные джинсы, приталенную рубашку в сине-красную клетку и жокейские сапоги – пора завязывать с нарядами тетечки! И пошла в салон, но косу отрезать не решилась, сделала только маникюр. На следующий день она нарядилась в обновы, заплела косу набок, вытащив по бокам пряди и, когда Алена ее увидела, то только и смогла выдавить:

– Офигеть!

Таня и сама себе нравилась.

– Ален, а сфоткай меня на телефон. Я французу отошлю.

Они называли его между собой «француз», без имени. Алена постоянно недоумевала, чего же он телится, никак не приглашает Таню, и считала это подозрительным. Предположение о наличии семьи Таня с ней обсуждала, но мысль про миллионера не озвучивала.

Во время обеда они спустились в супермаркет за едой. Таня и так все время экономила, а новая одежда снова подкосила ее бюджет. Алена иногда ее поддерживала, но в основном предпочитала обедать в общепите с другими коллегами. Сейчас же, увидев подругу, она решила, что ей самой срочно надо садиться на диету, и пошла за кефиром.

– Я не пойму, а где однопроцентный?

– Да купи обычный. Мне одна девчонка в Греции рассказывала, что в однопроцентный остатки с чанов соскребают. Она менеджером на молокозаводе работает.

– Ага, купи обычный и стань коровой.

– Да ладно, ты чего говоришь-то? Во-первых, ты никогда коровой не станешь, а во-вторых, сколько тебе его для этого выпить надо?

– Девушки, вам помочь? – услышали они рядом мужской голос и обернулись.

– Нет, спасибо, – сказала Таня.

– Отчего же нет, помогите, – возразила Алена и многозначительно посмотрела на подругу. Молодой человек и впрямь был хорош собой, высок и одет очень даже стильно. – А вы кто?

– Заведую полочками, – усмехнулся он. – Новенький. Вот как раз вместе с вами и попрактикуюсь. Алексей. – Протянул он руку. Алена раскраснелась.

В итоге допомогались до того, что обменялись телефонами и договорились созвониться и встретиться.

– Слушай, у меня с мужем чего-то последнее время нелады. А Леша такой симпати-и-ичный. Он с другом, сказал, придет. Тоже в нашем магазе работает. А что, удобно, все наши в сборе. Забежал, глянул, как они там, носы подтер, и дальше на пост. Ну, Тань, ну, пожалуйста, давай встретимся с ними. Твой француз явление из разряда виртуальных, а ты такая красотка стала, надо найти тебе нормального парня. Из Москвы. С квартирой. Кстати, я узнала, мой – москвич.

– И когда ты успела?

– Опыт. Как говорится, сын ошибок трудных.

– Кто это сказал?

– Какая разница. Писатель какой-то.

– Не пойду.

– Ну Тань, ну вот чего ты кобенишься? Ну ради меня. А я Сережке скажу, что с тобой куда-нибудь выползем, а потом типа у тебя заночуем. Ну Та-а-ань. Я же тебя никогда не просила. Мы же подруги, как никак. Выручи. К тому же парни приглашают.

Честно говоря, Таня так устала от своего построенного режимно-вымуштранного образа жизни, что ей очень хотелось повеселиться и расслабиться. С учетом того, что человек, ради которого она себя муштровала, почти совсем исчез с ее горизонта. Нет, ей, конечно, все нравилось, и она только поражалась, глядя на результаты своего труда, но перезагруз нужен явно. И она согласилась. В конце концов, это ее ни к чему не обязывает. Ну просто очень хотелось, чтобы какой-нибудь представитель противоположного пола оценил ее результаты.

– А друг-то симпатичный?

– Спрашиваешь? Красивые парни с уродами не дружат. Им самоутверждаться за счет других не надо. Ну правда же, Лешка красивый?

– Правда, правда.

Свиданку назначили на субботу. В аккурат у памятника писателю, из-под пера которого вышла бессмертная фраза про опыт – сын ошибок трудных. Алена заметила Лешку издалека и переключила внимание на стоящего рядом с ним парня.

– Слушай, ну чистый Ди Каприо! Я же тебе говорила.

– Ален, подожди!