Шрифт:
«Вот сочиняет-то», – подумал Иван.
Такого стола он не видел никогда. Казалось, что это не его бедная посуда, а барский сервиз с серебряными приборами, где фарфоровые блюда наполнены отборной снедью, а искрящиеся хрусталем стаканы – дорогим вином.
– За встречу! – Отчим открыл бутылку водки.
– Я не буду, – отказался Ваня, вспомнив еще одно правило: вести «разборки» в здравом уме.
– Молодец! Тогда немного шампанского! Я рад, что мы все сегодня, в день твоего совершеннолетия, собрались вместе. Теперь мы одна семья. За это надо выпить!
Близняшки повисли на Ване, наперебой радуясь, как же хорошо, что у них вдруг объявился братик. При взгляде на девочек сердце Вани таяло, но он тут же ставил себя на место, вспоминая мамино предательство, и хоть девчонки в этом не виноваты, лучше держать себя в руках. Мария Андреевна почти все время молчала, ухаживала за Ваней и мужем, подкладывая в их тарелки лучшие кусочки. Девочки ей помогали, и вообще вели себя как настоящие хозяйки.
– Ваня, – начал отчим, покончив с обедом, – пока наши хозяюшки убирают со стола и готовят чай, давай поговорим о твоем будущем. – Он достал дорогие сигареты и предложил пасынку.
– Я не курю!
– Ай молодец! Такого парня от меня скрывали!
Ваню снова передернуло от этой невыносимой лжи.
– Так вот. – Отчим затянулся и выпустил из носа две струи дыма. – Ты знаешь, что сейчас в стране очень сложно с продуктами и товарами. Я организовал фонд гуманитарной помощи, и у меня есть коллеги за рубежом. Мне не хватает толковых людей для расширения дела. А желательно, чтобы человек был свой. Я бы хотел для начала зарегистрировать на тебя фонд с филиалом во Франции. Английский у тебя вроде есть, французский подучишь по ходу дела. Как ты на это смотришь?
Ваня промолчал, а про себя подумал: «Вот, кажется, один язык и пригодился. Надо выводить его за рамки разговорника».
– Будешь ездить туда, получать собранные коллегами продукты и вещи, и весь гуманитарный груз доставлять в Москву. Судя по тому, как ты один с дедом выжил, выучился и не пропал в этой жизни, я делаю вывод, что ты серьезный, способный и оборотистый. И надо дальше учиться. Ну, что это – одна школа? Смешно для тебя.
– Да мне скоро в армию идти!
– Отмажем. Об этом ты не думай. Не те сейчас времена.
После чая три хозяюшки, посовещавшись между собой, видно решили, что настало время подарков. Близняшки спели «Миллион алых роз», заставив всех смеяться до слез, а новый «родственник» подарил пасынку дорогие швейцарские часы.
После их отъезда Ваня побежал к Шандору и рассказал ему и Лелло о поступившем предложении.
– Мать всегда мать. Помирись с ней. Она много мучилась из-за тебя, – сказала Милла, раскладывая карты.
– Знаю я эти фонды, – засмеялся Лелло. – Собирают, привозят и все сдают в магазины, а навар делят между собой. Бедные, для которых это все затевается, не получают ничего.
– А ты сам-то что думаешь? – спросил Шандор.
– Не знаю. Я пришел к вам за советом.
Шандор переглянулся с Лелло:
– Думаю, ближайшие три-четыре года ты в этой «теневухе» можешь повариться. Не опасно, но смотри в оба, как бы не загреметь на нары вместо кого-то. Думаю, твой отчим не из-за гуманных чувств к тебе обратился. И не зря ждал твоего совершеннолетия. Уверен, что он о тебе давно знает. Но я не боюсь за тебя. Если ты тоже за себя не боишься, вперед, сынок.
– Не боюсь!
– Тогда… Эй, Зора, сделай-ка нам водки и закусить.
В тот вечер Ваня впервые напился.
Проснулся в незнакомой квартире с прелестным созданием под боком, видно, подарком Шандора. Тихо встал, натянул брюки и выскочил на улицу. Прибежав домой, первым делом нашел визитку маминого мужа и, решив, что звонить еще рано, привел себя в порядок. Стоя в душе, предполагал, что придется ехать в Москву, и мысленно готовился к новой жизни. Потом, дождавшись намеченного часа, позвонил. Отчим сказал, что за ним приедет машина.
Он работал в гуманитарном фонде несколько лет. Ваня понимал, что не все, что он собирает, попадает по назначению, но все-таки многое. Отчим держал ухо востро и сильно не жадничал. «Уже хорошо», – говорил себе Ваня, не особо мучаясь угрызениями совести. Он делал свою работу, знал ее тонкости и никуда не лез, получая за это неплохие деньги. Все свободное время за границей он проводил в казино, присматриваясь и изучая тонкости игры. Когда случилась «павловская реформа» с ударом по теневой экономике, он уже имел круглый счет в банке за границей. Мать с мужем и близняшками к тому времени переехали в Испанию, и фонды отчима постепенно прекратили свое существование.