Шрифт:
Данилов улыбнулся:
– Никуда ты не пойдешь! И ты, и Савва поедете со мной. Я ещё не наказал вас. А если я решил кого-то наказать, решения не изменю!
Савватей задумчиво оттопырил губу – что-то старик разошёлся на этот раз, как бы не убил по своей стариковской дурости. Оставит свою дочь вдовой, а та, тварь, будет радоваться и хлопать в ладоши. Нет, как всё-таки хреново быть мафиози – постоянно дрожишь за свою шкуру – убьют, не убьют?
В мозгу Савватея прочно угнездилась мысль, что, пока он не уничтожит эту шваль, которая портила ему существование всю его сознательную жизнь (он метнул взгляд на Данилова, а потом на фотографию жены в рамке на столе), он не сможет избавиться от животного страха, не сможет жить нормально, как все порядочные люди.
Данилов взглянул на зятя, затем тоже посмотрел на фотографию дочери в рамке и вздохнул:
– Бедная Лариса.
Какие мысли в голове старика были относительно его, Савватей не смел догадываться…
Глава 4
Группе Арсана не повезло – в городе майора Камнева не оказалось.
– А где он? – Арсан сидел в кабинете начальника отряда местной полиции Вахи Уягова – в прошлом Арсан и Ваха были одноклассниками и вообще до прихода к власти ветреного генерала Дудаева считались друзьями.
Говорят, если бы Ельцин вовремя дал Дудаеву новую генеральскую звёздочку на погоны и определил командовать одним из сибирских военных округов, в России не было бы ненужных битв на Кавказе, и десятки тысяч жизней не прервались так нелепо и страшно. Но случилось то, что случилось, – Арсан стал сепаратистом и бандитом, кем оставался по сию пору, а Ваха уехал к деду в Петербург, благополучно пересидел в стороне всю бучу, сохранив «чистую репутацию», и теперь, вернувшись, занимал крутой кабинет, имел солидный оклад, погоны и пользовался почётом.
– Фээсбэшники вчера убыли в расположение своей части, в Центральную Россию… Что им здесь делать?.. Вас же разбили! Опа-па-а! Герои!
– Не трави мне душу!
– А твой майор прямиком отправился в мой любимый город Санкт-Петербург в плановый отпуск. Там у него, кажется, бабка или тётка…
– Ты откуда всё знаешь? Ты мент, а не разведка!
Ваха показал руками:
– У нас тут всё вместе.
– И как я туда попаду? – Арсан устало отёр щетинистый подбородок. Он планировал обделать всё быстро, а тут… И не приедешь к Шамилю в Палестину с пустыми руками – наорёт, обзовёт страшными словами, и отправит обратно, и денег не даст столько, сколько пообещал сейчас.
– Деньги с собой есть? – Ваха прикурил от массивной настольной зажигалки в виде стального паровоза (подарок районной администрации за успешную борьбу с местными экстремистами).
– Куда в нашем деле без денег! Тебе надо?
– Людям… – Ваха подумал. – И мне дай. Я поговорю кое с кем, расплатишься, получишь реальные паспорта, тебя проводят до Волгограда.
– Хорошо. Столько хватит?
Ваха, улыбаясь, спрятал доллары в нагрудный карман полицейского кителя.
– Позависай в тихом месте пару дней, потом я пожму тебе руку и скажу: «Счастливого пути, дорогой!»
Через четыре дня Арсан и его архары, одетые в кожаные куртки, стояли на Невском проспекте и, дымя сигаретами, дерзко оглядывали красивых петербурженок в коротких юбках и модных пальто. Чувствовали они себя как дома.
– Эх, зря мы там воюем, – подвёл итог своим ощущениям Тапид, друг и главный помощник Арсана.
Проносившаяся мимо полицейская патрульная «тойота» тормознула, но, видимо, крутой вид горцев отпугнул полицейских – приняли за местных, помчали дальше.
– Давно не был в большом городе, – сказал Тапид.
– Цивилизация.
– Эй, девушка, скажи, время сколько?
Высокая, богато одетая девица, выгнув бровь, надменно фыркнула, но, улыбаясь, изогнула свою изящную лапку с часиками, поворачивая к себе циферблат:
– Семнадцать минут пятого.
– Спасибо. Слушай, ах, какая ты красавица!
Снова насмешливо фыркнув, девица зашагала прочь.
– Ай, как хорошо. – Тапид вздохнул полной грудью. – Дома я. Нет, Арсан, сделаем дело – кто куда, а я сюда – в Россию вернусь. Чё я забыл в той Палестине? Шамилю надо – пусть там сидит.
– Расслабься. Я смотрю, у тебя голова кругом пошла после леса!
– Я здесь на всяких делах денег больше сделаю, чем за все годы, что по горам с автоматом бегал. Мой дядя Дауд здесь, в Питере, ещё при Союзе торговал – живой воды у нас только не было. Он себе диплом кандидата искусствоведения купил – все его уважали…
– Где он теперь?
– Здесь! Не хочет меня видеть – говорит, не компрометируй.
– Козёл он.
– Ты что это моего дядю обзываешь? Поссориться со мной решил? Козёл не он, козёл я. Все мы козлы.