– Куда мы идём? – устало заупрямилась Лариса.

Кондрат хотел огрызнуться, но передумал, продолжил идти молча.

На площади перед отелем стояли Карен, Ашот и Миша. Карен слушал, что докладывали разведчики. Увидев шествующих к нему Кондрата и найденную беглянку, он не изменил выражения лица. Зная взрывной темперамент Карена, Кондрат удивился его спокойствию.

– Вот. – Он кивнул на Ларису.

Карен качнул головой:

– Поймал её? Молодец. Надо людей собрать в кулак. Как думаешь, Борис солгал нам или правду сказал?

– В смысле?

– Ребята были в отеле «Махмуд» – нет там Данилова. И не было.

Лариса, услышав, что отец может быть в Адене, выдернула свою руку из ладони Кондрата, хотела закричать, но Карен её остановил:

– Не дай бог, рот свой раззявишь!

Ашот немедленно схватил Ларису за другую руку и сжал её очень сильно, причинив девушке боль. Скривившись, она вымолвила:

– Отец найдёт меня.

– Главное для тебя, чтобы ты осталась живой, – прорычал Карен.

Ненависти к Ларисе, которая бушевала в нём вначале, уже не было. Его раздражало, что дочь Данилова вела себя вызывающе и была убеждена, что её папочка самый крутой и жестоко «накажет» всех, кто ей не по нраву.

Карен велел Ашоту, чтобы тот посидел с Ларисой на лавочке, пока соберутся остальные люди, отправленные на поиски беглянки, а сам стал звонить дяде. Коротко переговорив, захлопнул телефон-раскладушку, сказал Кондрату:

– Дома не знают, где сейчас Данилов.

– Он может быть в Адене, просто в другом отеле. Данилов совсем не прост.

– Мы это уже обсуждали, Кондрат. Данилов силён и умён, но нам ему надо свернуть шею. У нас уже нет выбора – или мы, или он.

– Надо прошерстить все отели.

– Надо.

– Вернёмся в наш отель? – Кондрат посмотрел на смирно сидящую на лавке рядом с Ашотом Ларису.

Карен тоже направил взгляд на Данилову, согласился:

– Держать её на улице точно не стоит. У неё в голове помойка. Может такую истерику закатить, что без полиции не обойдётся. Мы и так здесь на виду. Чувствую себя голым. Все пялятся на меня, словно я кинозвезда.

– Автографы брать не пытаются? – пошутил Кондрат.

– Думаю, они с удовольствием почистили бы мои карманы. Ты где её нашел?

– А ты как думаешь?

Карен пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Тогда не буду говорить. Помогла моя интуиция. Столкнулся с ней на улице.

– Сопротивлялась?

– Плюнула мне в лицо.

Карен усмехнулся. Данилова – отчаянная баба. Не каждый мужик посмел бы сделать такое с убийцей Кондратом. Зря он позволил издеваться над ней идиотам дяди Армена. Она гордая. Леди. Такая ему по душе! Не сдаётся, несмотря ни на что! Молодец!

– Запрем её в номере. Рядом должен кто-то находиться.

– Вазген её упустил, пусть и сторожит. Теперь он не проколется.

Оставив Ларису в номере отеля под присмотром Малыша Вазгена, Карен с Кондратом расположились за столиком чайной под брезентовым пологом, среди кустистых пальм. Отсюда была видна вся площадь перед отелем, а они находились в тени и не привлекали внимания. Постепенно возвращались ходоки, отправленные искать следы пребывания Данилова в Адене, – пока никаких следов не было. Карен старался не волноваться, но у него это не получалось – он слишком часто отпивал из небольшой чашечки крепкий чай и вертел головой во все стороны. Его занимал вопрос: где Данилов? Знает ли он, что его дочь в руках Карена, и что предпримет? Будет торговаться? Предлагать Лолу в обмен на Ларису? А что будет потом? Безжалостная бойня?

У Кондрата завибрировал телефон в кармане рубахи (он пополнил счёт в вестибюле отеля) – звонил Сани, отправленный в паре с Гогиком проверить три небольших отеля на выезде из города.

– Что у вас?

– Гогик погиб.

– Что?! – Кондрат обалдел от неожиданности. Гибели кого-то из своих он не ожидал никак.

– Гогик погиб! – повторил Сани.

– Как?

– Не знаю! Он лежит мёртвый. Здесь какие-то средневековые глинобитные джунгли, узкие улицы, глухие стены.

– Вали оттуда скорее, пока сам живой.

– Всё понял. Я у Гогика всё из карманов вытащил и паспорт забрал, чтобы у нас не возникло проблем с полицией.

– Понял тебя. Молодец. Оставляй его, как есть, и срочно возвращайся в отель.

Карен, слыша краем уха разговор Кондрата, побледнел, залпом допил чай.

– Началось, – сказал он хрипло. Испуг овладел им неожиданно для него самого. Всё вдруг пропиталось предчувствием смерти.

– Может быть, – произнёс Кондрат в задумчивости. Из фарфорового пузатого чайника долил себе свежего чая в чашку. На немой вопрос Карена, что означает его «может быть», пояснил: – Не факт, что Гогик погиб из-за Данилова. Здесь иностранцев могут замочить просто так, особенно нас – христиан.