– Ты под кайфом, что ли? Или пьян? – удивился Кондрат.

Карен зло отмахнулся:

– Где я возьму алкоголь в этой дыре? Здесь можно только обкуриться.

– Тогда обкурись.

– Зачем? Чтобы было смешно, когда придут резать мне глотку?

– К этому я и веду разговор. У меня такое подозрение, что никакого штурма не будет.

– С чего ты решил?

– Борис обвёл нас вокруг пальца. Он с самого начала наврал, что Данилов в Йемене, и при первой возможности удрал от расправы. Наши люди ведь не нашли нигде следов присутствия даниловских волкодавов. Они же не невидимки.

– А Гогика кто завалил?

– Не знаю, но не люди Данилова.

– Где же Борис?

– Он здесь. И следит за нами. Я сразу это почувствовал, как приехал в порт. Он будет кружить вокруг, Лариса же у нас. Может, попытается освободить сам, а может, уже вызвал людей Данилова по телефону.

– Значит, не надо ехать на остров?

– Обязательно надо. Там легче будет выловить Бориса, там с ним и рассчитаешься…

– Зачем?

– Ты же сам обещал Борису, что расправишься с ним, если он солжёт. Он же солгал тебе.

– А-а, – задумчиво протянул Карен. Если догадка Кондрата верна, это меняет дело. – Значит, Борис следит за нами?

– Следит. Уверен, сейчас он где-то рядом с отелем.

– Может, попытаться его выследить? Отправим парней, пусть порыскают вокруг.

– Подождём…

Борис заказал ещё одну чашку кофе. Что-то они затаились. То суетливо бегали, как тараканы, а тут никакого движения. Только Кондрат отлучался в порт, и всё.

Борис залпом опорожнил чашечку с горьким напитком. Из уличного кафе вся площадь перед отелем была видна как на ладони. Поверили они, что люди Данилова в Адене, или нет, подумал он.

Сейчас Борис находился в ужасном положении – он очутился в чужом городе, в чужой стране без документов и с минимальным количеством денег. При побеге он «почистил» сумки охранников, обнаружив в них минимум наличности и сотовый телефон. На счете сотового были деньги, но связаться с Даниловым он не смог – номер босса не отвечал. Требовалось самому принимать важное решение, как поступить дальше. Когда он оставался в Хургаде, чтобы отвлечь преследователей, ни он, ни Данилов не могли предположить, что у Карена в руках окажется Лариса. Выбраться из пекла для Бориса не составляло труда, не из таких передряг выходил живым и невредимым. Но что делать с Ларисой? Вот вопрос! Спасаться самому и оставить её в руках людей Толстого Ары он не мог. И связаться с Даниловым тоже не мог. Требовалось всё проанализировать и принять решение. Правильное решение… А оно могло быть только одно – следовать за похитителями. А эти похитители рано или поздно направятся в Африку, ибо главной целью злодеев являлся Иван Данилов….

Значит, Африка, понял Борис…

Пламя костра потрескивало сухими сучьями, которые превращались в кроваво-красные угольки, отлетавшие на далёкое расстояние. Чуть заметный ветерок трепал языки огня, мгновенно сжигавшего десятки мелких белокрылых бабочек и сотни кровососущих мошек. Огонь притягивал. Хотелось глядеть на него и думать, думать о чём-то отрешённом, а после размышлять над своим сокровенным, о котором никому никогда не расскажешь.

Сидевшие вокруг костра молчали. Чёрная африканская ночь скрывала миллиарды жизней. Скрежетали кузнечики, пищали комары, звенели цикады, миллионы других замысловатых насекомых издавали таинственные, странные звуки.

Изредка в чёрном мраке раздавались ужасные рыки страшных хищников, от которых леденела кровь, слух напрягался, прерывая течение мыслей, и страшная реальность возвращалась вместе с визгом пожираемых жертв и стонами умирающих живых существ.

Антон бросил в пламя ещё один сук.

То, что произошло час назад, дало ответ на его главный вопрос: выживет он или нет? Антон понял – высшие силы не желали его гибели в бескрайних просторах саванны. Эти силы дали ему шанс уйти. Он был сейчас абсолютно свободен (стоящие рядом с ним случайные люди были не в счёт, потому что он мог убить их (при желании) за минуту). И они это знали, поэтому не могли помешать ему уйти. Сейчас только от него зависело, двигаться экспедиции дальше, на спасение похищенной соотечественницы, или прекратить погоню. Антон решил в эйфории обретённой свободы (а кто его теперь мог удержать?), что сначала спасёт несчастную, а потом поедет домой. Вот так просто – доберётся до цивилизованного населённого пункта, а там сможет решить свою проблему. Он будет дома – он теперь верил в это на все сто процентов! А Шамиль? Плевать на него! Пусть сдохнет от тоски в огне арабских революций. Он выбрал мир, который его поглотит, и никто о нём не вспомнит.

Никто? Антон не верил своим мыслям о Шамиле. Он будет помнить о нём всегда, но сначала выберется на любимую, милую родину…

Когда таинственный джип, разрезая рёвом двигателя и светом фар мрак ночи, выехал прямо на них и замер в нескольких метрах, Антону казалось, что случится одно из двух – или их сразу расстреляют, а после обшарят трупы в поисках поживы, или начнут орать, угрожая дулами автоматов, и обозлённые, усталые африканцы в камуфлированной форме, методично избивая, погонят их в страшный плен. Антон лежал, уткнувшись лицом в пыльную землю, проклиная всё на свете. Угораздило же попасть в очередную переделку. Судьба явно потешалась над ним – идиотский плен у главного врага всей жизни, подневольное путешествие по Африке, авантюра с погоней за похитителями женщины, а теперь ещё одно – ослепляющий свет фар из темноты, несущий дальнейшие неприятности.

– Далеко собрались? – Вопроса на русском языке не ожидал никто.

Антон поднял голову.

Кто это мог быть?

Савватей стал подниматься с земли, одновременно отряхивая от пыли штаны. Гамид с напряжением вглядывался в темноту, но свет фар ослеплял.

Неужели их нагнали проснувшиеся соглядатаи из отеля? Этого никак не могло случиться, слишком уж крепко все спали, да и машины там никакой не было. И голос показался Антону незнакомым. Интонация выдала нерусского человека, а горцы говорили с другим акцентом. Кто же это?