Дорожное покрытие зазмеилось паутиной трещин.

Вампир обернулся через плечо. Левая половина его лица была свезена об асфальт до кости, только голубой глаз яростно сверкал в мешанине клочьев кожи и обрывков мышц.

– Будь ты прок… – начал он, но не успел договорить.

Сжав ладонями его череп, я провернул. Он взвыл, прикусив язык.

Рвались сухожилия, ломались позвонки.

Второй оборот, третий.

Юные глаза бешено вращались в глазницах до тех пор, пока я не поднатужился и не оторвал ему голову.

– Это тебе за все, мразь! – прошипел я, выпрямляясь и отбрасывая череп однорукого с истлевшей плотью в снег.

– Анджей, вы в порядке? – донесся слева осторожный голос.

Спицын, полковник ФСБ, держал пистолет в опущенной руке, но подходить ближе не спешил.

– Обращен где-то после Великой Отечественной, – кивнул я на труп, представлявший довольно неприглядное зрелище. Гораздо лучше выглядят упокоенные кровные братья возрастом двести и больше лет. Совсем отвратительно – свежие, разменявшие пару десятков. – Доброй ночи, Олег Иванович.

– А я, признаться, не верил до конца, – покачал он головой. – Как у вас на Украине говорят? Хохол доки не помацае, не повiрить. [108] Так?

– Само собой. Эта пословица символизирует неистребимую тягу украинского народа к философии Канта с его пониманием чувственного восприятия как субъективного способа познания мира… Как вы меня разыскали?

– Ну вы же не выключили телефон, – улыбнулся полковник и тут же насторожился.

К нам быстрыми шагами приближался Пашутин.

– Познакомьтесь, – я шагнул в сторону. – Полковник Спицын Олег Иванович. – Эфэсбэшник коротко кивнул. – Пашутин Николай Николаевич. Уж простите, звания не знаю. Но вы коллеги.

– Если бы не Хрущев, был бы генералом, – ответил оборотень. – Госбезопасность?

– Так точно.

– Народный комиссариат внутренних дел.

– Не выглядите на ветерана.

– Я хорошо сохранился. Анджей, – он указал дулом нагана на остатки однорукого, – вы не подумали спросить, кто его послал?

Мне стало стыдно.

– Я слишком разозлился.

– Заметно.

– А как там наш Гейзерих?

– Пойдемте, поглядим.

Офицеры госбезопасности пошли к «УАЗу», а я чуть-чуть задержался, разглядывая убитого мной вампира. Что за ребячество? Уж в моем-то возрасте следовало подумать, что врага выгоднее взять в плен, а не убивать. Ладно, сделанного не воротишь. Я направился следом за нечаянными помощниками и не мог не удивиться, насколько они были похожи друг на друга. Нет, не внешне. Тут-то как раз ничего общего. Оборотень стройный, темноволосый с проседью, а полковник коренастый, лысоватый, светло-русый. Но повадка. Движения плеч, пружинистый шаг, настороженность во всем теле и готовность кинуться в бой. В самом деле, эти ребята бывшими не бывают.

Увидев изуродованный очередями в упор автомобиль, Спицын только присвистнул.

– Ходовая в порядке, восстановлю, – отозвался Пашутин.

– Убираться бы отсюда надо, – Олег Иванович кивнул на трупы в камуфляже. – Сейчас кто-нибудь проедет, дадут знать куда следует. Вы сможете «отмазаться» от питерских ментов?

– Смогу, но хотелось бы обойтись без них, – оборотень открыл дверцу и выругался сквозь зубы.

Александр умер быстро. Две пули в область сердца, одна прошла сквозь висок, забрызгав весь салон кровью, осколками черепа и мозгом. Гейзерих еще дышал. Ему тоже пули угодили в туловище, пробив, по всей видимости, легкое. На губах черного археолога пузырилась кровь.

Я тронул его за плечо.

Человек слабо застонал.

– До больницы не доживет, – подвел итог Спицын.

– Ну вот. Теперь ни одного информатора, – вздохнул Пашутин. – Столько усилий впустую.

– Погодите, – я похлопал Гейзериха по щекам.

Его глаза раскрылись. Мутный, наполненный болью взгляд.

Я вперился ему в зрачки, обратившись к магии кровных братьев. Это оказалось нелегко – кто бы подумал, что схватка с одноруким отберет так много сил?

– Боли нет, – сказал я человеку. – Она ушла. Почувствуй.

Его глаза просветлели. Но тут же пришло понимание, откуда вкус крови во рту.

– Я выживу?

– Боюсь, что нет. – Рыцарю не пристало лгать. Даже ради выгоды. – Но мы отомстили за тебя. Не ушел ни один. И за Зигфрида с дружками тоже.

– Это они?

– А ты как думаешь?

– Они…

– Жаль, что меня так быстро подстрелили… Я бы их зубами…

– Ничего. Мы справились.