По мнению американцев, первая серия этих военно-морских и военно-воздушных операций была полным успехом. Как ВМС, так и ВВС посчитали, что могут избегнуть обнаружения советскими системами слежения за океаном и ДРЛО, и прорвать советскую ПВО. Начальник штаба ВМС США отмечал в 1983 г., что Советы «там (на Камчатке) голы, как сойка, и они это знают». Подобная оценка была дана и для северной границы по морю. Но у американских ВМС на уме было и другое. Некоторые старшие офицеры были убеждены, что советская разведка читает переписку в американских системах связи. Они надеялись найти подтверждение этому в советской реакции на приближение их флота. Но с советской точки зрения силы США и НАТО, проводившие учения в защищенных водах норвежских фьордов юга в Японском море, нейтрализовать было очень трудно, поэтому логическое объяснение советской идеи нанесения упреждающих ударов по этим силам до того, как они достигнут защищенных зон действия, становилось еще убедительнее.

В сентябре 1982 г. четверка советских реактивных бомбардировщиков дальнего действия «Бэкфайр» приблизилась к авианосцам «Мидуэй» («CV-41») и «Энтерпрайз» («CVN-65»), которые принимали участие в военно-морских учениях вблизи Алеутских островов. На дальности 120 миль до авианосцев советские бомбардировщики произвели условный пуск крылатых ракет. На следующий день четыре других бомбардировщика «Бэкфайр» приблизились к американским кораблям и повторили условную атаку. Для Москвы подобные агрессивные развертывания американских сил против советской территории служили предсказанием зловещего исхода — нападения на Советский Союз.

Несмотря на колоссальное преимущество, которое советский ВМФ имел в 1970-х годах, когда оп наслаждался — благодаря шпионской сети Уолкера — доступом к американской военно-морской связи, Советы продолжали отставать. Фишер полагает, что в начале 1980-х годов советская разведка уже не читала американскую военно-морскую переписку, что усиливало советские опасения, когда они пытались следить за американскими ВМС.

 В мае 1981 г. Брежнев выступал на закрытом совещании в КГБ и рассказал о своей озабоченности в связи с новой агрессивной политикой США. Глава КГБ Юрий Андропов заявил, что, по его мнению, США готовят ядерный удар но СССР, и предложил КГБ и ГРУ выявлять особые признаки подготовки США к войне в рамках операции «РЯН». «РЯН» является аббревиатурой русских слов «ракетно-ядерное нападение». В Вашингтон был направлен офицер КГБ, уполномоченный координировать сбор информации советской разведкой; ему поручили готовить ежедневные доклады по обстановке для Политбюро. Бенджамин Фишер считает, что Андропов сознательно пошел на худший вариант, дабы не повторить провала аналитиков советской разведки, не отреагировавших на предупреждения о немецком вторжении в 1941 г. Однако, подобно Сталину, который не доверял тайной разведке, восприимчивой к манипуляциям противника, имевшим психологическую направленность, Андропов предпочитал искать разведывательные признаки, которые не подтасуешь. Сталин обращал внимание на цену баранины на территориях, оккупированных нацистами, полагая, что вермахту понадобится теплая одежда для действий зимой. Он не мог поверить, что Гитлер надеялся разбить Красную Армию до наступления зимы. Так и Андропов, который потребовал от резидентуры в Лондоне проследить за признаками, свидетельствующими об увеличении запасов крови в английских банках крови и мяса в морозильниках. Как вспоминал ветеран КГБ Борис Григорьев, «на меня посыпались запросы, решение которых не входило в мои обязанности; мне ничего не говорили, но я беспокоился, потому что занимался поиском информации, которая означала войну».

Похоже, советские лидеры действительно посчитали, что Соединенные Штаты приняли решение начать войну. На совещании с начальниками штабов армий стран Варшавского договора в сентябре 1982 г. в Минске маршал Огарков, который был первым заместителем министра обороны и начальником Генерального штаба, охарактеризовал недавние военно-морские учения США как «материальную подготовку к войне». Проводившиеся в тот период учения стран НАТО были, по его словам, «смертельно серьезными». Главнокомандующий ОВС стран Варшавского договора маршал Куликов сказал, что противник способен нанести неожиданный удар во всех частях Европы одновременно. Приход к власти председателя КГБ не изменил этих оценок. Безапелляционный коммунист, больной Андропов никогда не бывал в Соединенных Штатах. Он был убежден, что антисоветская риторика Рейгана свидетельствует о нарастающей угрозе его родине.

 Опасения Андропова вскоре подтвердились. Восьмого марта 1983 г. президент Рейган объявил СССР «империей зла». Эта сдержанная речь на съезде евангелистов получила широкий резонанс в СМИ; для Советского Союза она явилась очередным воинственным заявлением, после которого советский маршал Огарков потребовал резко увеличить расходы на оборону. Менее чем через две недели, 23 марта, президент Рейган призвал научное сообщество США «обеспечить нас такими средствами, которые сделают ядерные вооружения беспомощными и устаревшими». Он приказал разработать системы наземного и космического базирования, которые смогут защитить США от ядерных баллистических ракет. Стратегическая оборонная инициатива, СОИ, была воспринята в Москве как попытка создать брешь в стратегическом паритете, который привел к разрядке. Для СССР это был сигнал к началу новой гонки вооружений. Андропов публично обвинил США в «разработке новых планов развязывания ядерной войны в надежде выиграть ее». Маршал Огарков в беседе с американским журналистом признал, что ахиллесовой пятой Москвы является отставание в области военной электроники. «Современная военная мощь имеет в своей основе технологии, а технологии имеют в своей основе компьютеры. В США с компьютерами играются маленькие дети... Даже здесь, в министерстве обороны, компьютеры имеются не в каждом кабинете».

Занимавшийся в 1980-х годах аналитической работой Л.А. Вторыгин вспоминает, что, узнав о намерении создать щит против баллистических ракет в рамках СОИ, ГРУ сочло это невозможным. ГРУ пришло к выводу, что единственной целью СОИ является попытка вынудить Советский Союз принять какие-то контрмеры и еще больше истощить свои ресурсы.

Л.А. Вторыгин также согласен с заявлением российских авторов А. Колпакиди и Д. Прохорова о том, что выполненный ВВС США 10.06.1984 г. перехват над Тихим океаном спускаемого аппарата МБР «Минитмен» с помощью кинетического оружия был сфальсифицирован. «Это было сделано с целью заставить СССР потратить больше средств», — говорит Вторыгин. Советская разведка якобы обнаружила, что факт перехвата является дезинформацией. В район американских испытаний для наблюдения и сбора информации было направлено несколько советских кораблей. Они перехватили сигнал, переданный со спускаемого аппарата «Минитмен», который, послужив маяком, способствовал успешному перехвату спускаемого аппарата кинетическим оружием. Как говорит Вторыгин, «стало понятно, что испытания специально спланированы так, чтобы одурачить СССР. Мы доложили руководству. Но оно нам не верило».

И действительно, советское руководство воспринимало СОИ весьма серьезно и чувствовало себя обязанным отреагировать на нее.

22.10.1985 г. новый советский премьер и руководитель коммунистической партии М. Горбачев в своем секретном выступлении перед правительством Болгарии в Софии сказал, что основная проблема заключается в том, что американский промышленный комплекс намеревается установить абсолютное технологическое господство над остальным миром:

«Идея СОИ шире. Ее целью является обеспечение постоянного технологического превосходства Соединенных Штатов не только над социалистическим сообществом, но и над американскими союзниками... Очевидно, они собираются поставить свой военно-промышленный комплекс... в такое положение, которое не сможет изменить никакая последующая администрация Соединенных Штатов. Если это произойдет, нам придется предпринять наши собственные военно-технологические усилия, хотя нам меньше всего хочется это делать».