Кушанашвили Отар Шалвович
Шрифт:
Нет никакого намека на эксклюзивность актера Тима Рота из сериала «Обмани меня», никакого намека на эксклюзивность Отара из сериала «Остаться в живых по-грузински». Есть только одно: пока я жив, зае*у собою все человечество. Вот почему интереса ни к кому нет, почему билеты не раскупаются, а залы не заполняются.
Серебрякову не дают стать Брандо, Патрисия Каас превратилась в «Блестящую»
Во время превосходных сеансов общения с ним я это усвоил, выбрав для общения тон несерьезный, непочтительный.
– Роман Григорьевич, – говорю, – я вот, например, сходил в Театр современной пьесы.
– Ты не просто одержимый, ты… ты… У тебя так много свободного времени?
Вы бы припечатали остроумнее и лаконичнее, будь вы хоть трижды Отариком?
– Как вы относитесь к такому феномену масскульта, как антреприза? Сами грешны?
По поводу «грешны» человечище произнесло общенную речь; я ее воспроизвести не могу, а собственно прибыльный жанр охарактеризовал так:
– Жрать хотят все. Но не такой же ценой!
– Но часто там мелькают именитые рож…., то есть, лица!
– Халтура, дурачок!
– Значит, Альберт Филозов, Сергей Юрский, Ирина Алферова и тэ дэ – халтурщики? Больно громкие имена!
Маэстро снял очки, долго-долго смотрел на меня и, ухмыльнувшись, сказал:
– Я тебе ничего не говорил.
Разговор, как всегда, был хаотичный: Бондарчук, Серебряков, Каас, Кутуньо. Бондарчук одарен, но, кажется, там транквилизаторы? Серебряков лично мне в высшей степени симпатичен, он самый значительный, по-моему, из сущих наш актер, я об этом говорю – Маэстро. И добавляю: по-моему, он относится к профессии так, будто инициацию его совершал Тот Самый Брандо.
Маэстро предпочитает в поиске истины эврастический принцип (основанный на системе наводящих вопросов). Он согласно кивает головой и напоминает, что Леша Серебряков блистал у него в «Федре».
– Хорошо ли играет АС? АС, когда роль глубокая и – внимание! – режиссер толковый, играет гениально. Везет ли АС с ролями глубокими и гениальными режиссерами? Очень редко. Стало быть, насколько реализован АС? На пятьдесят процентов.
Маэстро берет паузу и выдает, повернувшись к переполненному людьми Майдану:
– Или ты в вечности, или ты в газете. Или деньги, или ты Артист.
Значит, Патрисия Каас уже не артистка, зачем-то бурчу я и рассказываю, как был влюблен в ее голубоглазую андрогинность, как боготворил подчеркнуто отстраненного Тото Кутуньо, а теперь они за пять лари выступают через день, растоптав мои представления о себе, как об иконах. РВ аж поперхнулся:
– Я с тобой об искусстве, а ты о «Блестящих»!
Успенская VS Резник: кто кому должен?
Говорить с участником шоу-бизнеса о морали – это все равно что с испанцем толковать на китайском. Самое отвратное в них – в большинстве своем, и в большинстве, будучи воплощением зла, они претендуют еще на какую-то душевность, не зная даже, что это такое.
В турбулентной схватке за Истину сошлись пиит Илья Резник и певунья Люба Успенская. Десятилетия назад Илья Резник принял ключевое участие в том, что Люба Успенская стала миллионером: написал главные хиты.
Век целый она пела и поет эти песни, а делиться с Маэстро не желает.
Пройдет еще десять веков, но платить она не будет. Хотя должна.
Но наши артисты больше заняты наведением марафета, чем исполнением обязательств. При пересчете денег они Кудрины, при словах «имейте совесть» – дети, делающие круглые глаза, не умеющие интегрироваться во взрослую жизнь.
Все мы, конечно, рабы курса Доллара, подданные Его Величества Евро, но эта публика, с которой я контактирую двадцать уж лет, за деньги прибьет ближнего своего.
Резник праведно упрекает ЛУ в жадности, ЛУ не обинуясь говорит грубости, подтверждая мои психологические догадки о природе артистов.
ЛУ все «еще пыхтит на всех трех цилиндрах», у ИР нет даже собственного угла, каковых углов с его помощью понастроила шантрапа неимоверное количество.
Я принял участие в теледебатах на тему этой коллизии (их, я так понимаю, будет полно, этих дебатов) и, рефлекторно громко ругаясь, напирал на то, что у каждого человека должен быть установлен самоограничитель на подлость.
Но это правило на шоу-бизнес не распространяется. Все здесь говорится и делается с некоторой долей кривизны. Здесь нет никаких конвенций, здесь скажут, что ты молодец, но не поворачивайся: нож обеспечен.