— Между прочим, меня зовут Фира, — улыбнулась продавщица, кокетливо поправив большой белый цветок в волосах.

— Фира, Фира, я отдам за тебя полмира! — Гека продолжал льстить.

— Полмира — это много, — женщина продолжала улыбаться и протянула Геке сдачу. Гека демонстративно забрал рубль, а мелочь осталась в руке яркой представительницы советской торговли.

— Так может такая красивая женщина найдет бумагу для двух утренних странников, — заигрывал Гека.

— Ну, ладно, ох вы уж мне... — засмущалась Фира и протянула целый рулон, — а это кто у вас брат? — ткнула в меня пальцем Фира.

— Этот симпатичный парень — юнга. Он бороздит моря, океаны и таких женщин-королев, как вы.

— Ох, ох, ох! — улыбаясь, вздохнула женщина полной грудью и протянула нам в подарок два пирожка.

Мы вышли из магазина. Гека оглянулся и на прощание крикнул женщине:

— Какая женщина! Я вечером с цветами и в белом костюме жду вас, — правда, Гека не успел сказать, где он будет ждать, но это уже для нас не имело никакого значения.

Мы быстро прошли несколько кварталов и сели в автобус. В ЛАЗе было душно. Он был забит до отказа. В этот субботний день одесситы и приезжие ехали на «толчок». Кто хотел прибарахлиться, а кто хотел кому-то что-то впихнуть, как мы. Все были с большими пакетами и сумками. Я держал в одной руке левую сабо, а Гека — правую. Он все время нашептывал мне на ухо, чтобы я оберегал туфлю в давке. Еще Гека мне рассказывал о карманниках, которые все время ездят этим маршрутом. Правда, они нас мало волновали, у нас попросту не было денег. Еще Гека меня подбадривал: «Сейчас спихнем «францию», это будет главная заключительная стадия нашего предприятия, потому что, как говорил наш генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев «Это одно из основных направлений в развитии народного хозяйства». Автобус остановился, со свистом выпустив воздух. Двери открылись и пассажиры высыпали на улицу.

— Конечная. Цементный завод, — прохрипел водитель, но «заводчане» его уже не слышали.

«Пролетариат», так же как и мы, придя в быстрое движение, двигался на «тучу». Боязнь опоздать заставляла толпу спешить. Вспомнив песню «Смело, товарищи, в ногу!», я стал ее напевать во время движения:

«Смело, товарищи, в ногу!

Духом, окрепнув в борьбе,

В царство свободы дорогу

Грудью проложим себе.

Вышли мы все из народа,

Дети семьи трудовой.

«Братский союз и свобода» —

Вот наш девиз боевой!»

— Вперед на баррикады! — своим любимым патриотическим девизом закончил мою песню Гека, — хорош петь.

Он лихорадочно, как будто чего-то боясь, отмотал кусок бумаги и протянул его мне.

— Обмотай левую, а я правую обмотаю.

— Зачем? — переспросил я, — это же одна пара, обмотаем вместе.

— Юнга, баррикады уже близко, поэтому ввиду «военного» времени, приказы больше не обсуждаются. Командует только боцман, то есть я. Ты меня понял? Иначе у нас возникнут проблемы и довольно серьезные. В лучшем случае нас будут бить ногами, а в худшем — ногами по лицу, а в наихудшем — нас заберут в «луноход» и несколько космонавтов, у которых вместо скафандров фуражки с кокардами, будут с помощью специальных космических приспособлений из очень болезненной резины, объяснять, что можно делать, а что — нельзя. После этого «луноход» нас отвезет на Марс. Там нам дадут ручку, бумагу и в крайне неинтеллигентной форме попросят нас объяснить, откуда у нас французская обувь с Молдаванки, кто ее изготовитель. И сделают это не для того, чтобы пригласить изготовителя во Францию на показ мод, а выпишут ему в суде ту путевку, о которой я тебе говорил… в «теплую» и приветливую Тюмень. — Гека сказал это достаточно серьезно.

Я кивнул головой в знак понимания и согласия. Дальше Гека мне четко разъяснил, что пара одна, а продавать ее будем как две. Я перестал его переспрашивать и понял, что сейчас нужно просто делать так, как он говорит. Было ясно, что Гека здесь уже далеко не в первый раз и «луноход с космонавтами» ему уже встречался на пути. Я почти был уверен, что кто-то из «марсиан» его ищет и что он не зря боится контактов с «инопланетным миром». Я завернул одну сабо в бумагу и положил под мышку. То же самое сделал Гека с другой.

— Внимание! Мы на баррикаде! Отходи от меня на пять — семь шагов. Держи меня в пределах видимости и, когда я буду громко кашлять, подходи ко мне. И чтобы никаких вопросов.

Гека вынул из бокового кармана пиджака большие, темные, квадратные очки. Деловым движением надел их и стал похож на осла из мультфильма «Бременские музыканты». Он влился в толпу. Я ощутил себя как в тылу врага и понял, что сейчас будет самая главная и самая опасная часть «баррикады». Гека шел сквозь толпу, а я пытался от него не отставать. Поразительно, но все смотрели друг на друга, пытаясь поймать взгляд. Встречаясь глазами, люди негромко спрашивали: «Что у вас?» Если встречались знакомые, то просто громко разговаривали о насущных проблемах, друзьях и всякой всячине, делая вид, что пришли сюда просто встретиться и хорошо провести время.

В этот день площадь «толчка» была не заполнена. Я все время пытался не потерять из виду Геку, успевая посмотреть разные вещи, которые носили в руках «продавцы».

Если приезжал наряд милиции или случалась, как говорили на «туче» — облава, «продавцы» просто тихо уходили, делая вид, что не понимают что произошло. Если же их задерживали, то в худшем варианте писали на работу об аморальном поведении. По беспределу могли забрать товар себе «на память», хотя статью о спекуляции можно было применить к любому из стоящих. На одесский «толчок» съезжались со всего Советского Союза, потому что Одесса была самым крупным портовым городом в СССР, а моряки были главными поставщиками западных брендов. Официального статуса он не имел, но те, кто хотел модно одеваться, знали это злачное место. Я засмотрелся на классные джинсы, которые держал на руке какой-то моряк и не заметил, как потерял Геку из виду. Я судорожно смотрел по сторонам и вдруг услышал громкий кашель. Оглянувшись, я нашел в толпе Геку. Он истошно кашлял и я, ринувшись через толпу, быстро подошел к нему. Он стоял в окружении нескольких женщин среднего возраста. Периодически доставая из пакета сабо, он, то разворачивал его из бумаги, то прятал обратно, с опаской поглядывая по сторонам. Гека был похож на фокусника, который вкладывает бутылку шампанского в пакет, а вынимает жареного цыпленка-табака, а благодарные зрительницы не могут понять и очень удивляются, как это ему удается. Я подошел к Геке.