Кюнг, конечно, очень интересная книга [255] . Многие вопросы ставит остро и честно. Но полезен лишь людям богословски подготовленным. Иным же — он может послужить соблазном. У него много неясностей в центральных вещах. И они не смогут от них защитить себя. Те, кто реформируют Церковь, (на Зап[аде]), будут на него оглядываться. Но все же его здание стоит на очень шатком основании (я имею в виду вопрос о Евангелии и Христе). Он слишком доверчиво принимает крайние и малообоснованные теории критиков о НЗ. Из этого вытекает серьезное недоверие ко всему его тексту. А если это так, то нет уже оснований строить на НЗ серьезную христологию и этику. Всё можно оспаривать как «вставку» или «представление общины» (а не Христа). Этот упор на «общину» как «автора НЗ и Евангелия», в частности, идет от немецкого радикального теолога Р. Бультмана [256] . Всё, что сказано в Ев[ангелии], он объясняет нуждами, проблемами и обсто

ятельствами «общины». Словно она, состоявшая из довольно посредственных людей, могла создать нечто подобное притче о милосердном самарянине (и что ей самаряне, когда она жила в окружении греко–римского мира?). Один католический историк остроумно заметил, что у Бультмана выходит, что свидетели жизни и учения Господа (а их было сотни) вознеслись вместе с ним на небо, а «общине» пришлось всё заново придумывать, как Робинзону. Простая логика показывает, что люди, составлявшие общину (как она известна нам из Посланий и Деяний), были абсолютно неспособны создать Нагорную проповедь или вообще всё Ев[ангелие]. Напротив, они это с трудом усваивали (даже апостолы плохо понимали Христа). В чем разгадка? Во дни Христовы ученики раввинов не записывали их слов, а запоминали наизусть. На Востоке вообще развита способность запоминать огромные тексты (например, Махабхарату, которая во много раз превышает Библию). Один индийский сказитель вел устный рассказ эпоса несколько месяцев с утра до вечера. Так вот и первые ученики запомнили речи Христовы, которые, кстати сказать, были облечены в ритмическую форму, легко запоминающуюся (а «Отче наш» — это стихотворение с рифмами и размером, как показал обратный перевод на арамейский). Вера апостолов утверждалась на этой памяти Церкви, которая и зафиксирована в Ев[ангелии].

Привет Илье. Привет Вашей сестре, за которую молюсь. А также Халиме. Я ей досылаю стихотворение, которое забыл послать.

Храни Вас Бог. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Очень чувствую и переживаю с Вами Вашу трудную полосу. В общем-то Вы человек молодой (и слава Богу!). Но лишение возможности «проявляться» — величайшее испытание. Соединим молитвы о том, чтобы Господь помог. И. у меня был. Я был рад его видеть. Его духовное состояние меня удовлетворило. Правда, нам немного помешал приезд архиерея и суета, которую он вызвал. Но это не от нас зависит. Был с ним у своих прихожан. И думаю, что он был им полезен. Он рассказал мне о своем деле. Оно, конечно, сложное. Главное, чтобы он не уходил с головой во всё это. Жизнь коротка. Может отвлечь от главного. Но в общем он читает, думает, молится. На этом фоне и парапсих[ология] вполне годится. Пусть он и над Вами пробует свои силы. Это может дать кое-что. Во всяком случае будет помогать лечению и укрепит силы. Поклон Ек. Ник.

Храни Вас Господь. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Рад, что операция позади и прошла благополучно. Теперь будем ждать, молиться и надеяться. Как только будет возможно, я постараюсь увидеться с Вами. Как? Здесь я рассчитываю на Л. Н. Очень жалко X. Но, м. б., это не столько болезнь, сколько нервный срыв на почве трудных личных отношений? У нас любят быстро ставить диагнозы. Я по–прежнему убежден, что Господь сохранит Вас в активном виде для людей. Не всё еще Вы сделали, что могли. Очень молюсь о Вас.

С любовью. Ваш

пр. А. Мень

Да, дорогая Юлия Николаевна, так трудно и грустно, что невозможно помочь большему числу людей! Но это нам всем — для смирения, чтобы не думать, будто можем всё. В сущности — ничего не можем, только силой Божией. Я всегда рассматриваю неудачи и провалы такого рода как провиденциальное напоминание о границах наших возможностей. Но при всём том — велика сила молитвы. Пусть ее порой исторгает из нас беда и забота, но это именно то, чего ждет Господь: живого голоса, обращенного к Нему.

Вот и Ваши испытания и искушения — все они даются как бы для того, чтобы де профундис звучал голос…

Относительно X. я намеренно писал о принципах. Почему? Ведь прежде всего самой ей надо знать что и как и не колебаться. А вопрос об отношении к окружающим — дело тактики и такта. Ведь нам нужно исходить не только из ситуаций и психологии, а прежде всего из сути. Пусть люди живут в тисках предрассудков. Для нас всё должно стоять под девизом бл. Августина: «В главном — единство, в спорном — свобода, во всем — любовь». Разумеется, надо щадить людей и не навязывать им своего. Иногда и скрывать — ради любви. Однако самим стоять крепко.

Молюсь о Вас и о Вашей сестре.

Храни Вас Бог. Ваш

пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Значит, все же — больница… Ну, что Бог даст. Пока же хочу сказать Вам одно. Слово «дух» в Библии есть синоним силы. Дух Божий — это Его сила. Будем молиться, чтобы Он даровал Вам силу всё одолеть. Мы в Его руках, и с Его помощью нам ничто не страшно ни на земле, ни на небе. (Ваш триптих видел.)

С любовью.

Пр. А. Мень

Дорогая Юлия Николаевна! Очень рад, что Вы все-таки дома. Значит, Господь хочет Вас оградить от тоскливой больницы.

Напрасно Вы так отзываетесь о собственном творчестве. Оно — дар и не просто художественный], но и особый, глубинный. Далеко не всякий, работая над такими вещами, понимает что к чему.

Постоянно внутренне с Вами. Молюсь, чтобы были даны Вам силы потрудиться и нам снова увидеться.

Храни Вас Господь. Ваш