Витька резким движением закинул удочку, и лодка сильно качнулась. Дядя Миша сердито проворчал:

– Без резких движений. Рыбу распугаешь.

– Извини, дядь Миша, хотел подальше забросить, – сиплым голосом ответил Витька.

Вчера после косьбы напился ледяной воды, и горло побаливало. Мало того, он стал сипеть, словно старый дед. А у него сегодня свидание. Тамарка и так девка с капризами, а теперь и вовсе на смех поднимет. Блин, до свидания еще целый день, а уже настроение испорчено. Не зря бабка его предостерегала – от Тамарки держись подальше. Она не одному парню голову вскружила, да, похоже, ей нравится просто насмехаться над своими, деревенскими. Сама-то ждет городского, внука бабки Любы – Владика. Прошлым летом крутила с ним шуры-муры… Но Владик что-то к бабке не спешит, вот Тамарка со скуки и закрутила с Витькой.

– А ты не напрягайся так. Сколько я тебя учил? – сосед был мужиком строгим и деловитым. – У тебя в шпуле леса на сколько ниже края?

– Да навскидку на один миллиметр.

– А нужно не менее двух.

Он ловко насадил на крючок червя и легким движением закинул свою удочку. Леса блеснула на солнце, упала в воду и натянулась. Поплавок заколыхался на воде. Оба затихли, уставившись каждый на свой поплавок.

Витьке нынче не везло. Он вытащил удочку и взглянул на червя. Ну ясно, опять попался какой-то неживой, это разве приманка?

Дядя Миша сидел спиной к Витьке, но как будто все видел. Вот что значит опытный рыбак.

– С наживкой проблема?

– Ага… – неохотно ответил Витька.

– Чтобы червяк дольше трепыхался, протыкай его только два-три раза поперек, пускай свисают оба конца подлиннее. А ты, небось, опять проткнул сто раз, душегуб.

Витька промолчал. Конечно, он не два и не три раза проткнул червя, насаживая на крючок. Ему все казалось, что червяк улизнет. Витька выбросил бракованного червяка и старательно насадил другого. В рыбалке он был еще новичком, потому и прибился к дяде Мише. Все-таки рыба к столу, когда бывали удачные дни, радовала и мать, и младших сестер. А то на одних кашах да картохе сплошная тоска. Интересно, что сейчас делает Тамарка? Он смотрел на поплавок, который едва заметно колыхался на воде. Глаза сами собой стали закрываться, он задремал. Вдруг лодка качнулась, Витька встрепенулся. Из-за спины раздался голос дяди Миши, почему-то настороженный.

– Что-то плывет… Вроде не бревно.

Витька повернулся и привстал.

– А ну глянь, у тебя глаза помоложе… – скомандовал сосед.

Дядя Миша тоже встал. Витька присмотрелся и ойкнул.

– Женщина! Труп!

Медленное течение несло полуобнаженное женское тело прямо к лодке. Витька забыл о своей удочке и ухватился за оба весла.

– Дядь Миш, я – к берегу… – дрожащим голосом произнес он, разворачивая лодку.

Дядя Миша положил на его руки свои шершавые мозолистые ладони.

– Погодь, Витька, ее же течением отнесет незнамо куда. А ментам потом ищи…

– А что ты хочешь, дядь Миш, в лодку ее втащить? – ужаснулся Витька.

Его затошнило.

– Вот еще! На хрена? Ее сейчас к борту принесет, я сетку на нее наброшу, зафиксирую. Доставим к берегу. Ментов вызовем.

Витька со страхом смотрел, как тело женщины, качаясь на волнах, медленно подплывало к лодке. Ее длинные темные волосы, как водоросли, разметались вокруг головы. Вдоль голой спины тянулась глубокая рана. Края распоротой кожи побелели от воды. Витька перегнулся через борт, и его стошнило. Он не видел, как дядя Миша зацепил за уключину край сети, опустил его на тело и подтянул к лодке. И уже тогда вытащил сначала свою, а потом Витькину удочку. Деловито смотал лесу, приговаривая:

– Ведь тоже денег стоит…

Потом согнал Витьку с места и велел пересесть на корму. Сам сел на весла и медленно погреб к берегу.

– Ты бы смотрел на утопленницу, чтоб не ускользнула. А то потом лови ее по всей реке… – сурово приказал Витьке.

Тот испуганно повернулся к левому борту и старался не смотреть на страшную рану на спине. Волосы женщины плавно качались на воде, и когда дядя Миша стал разворачивать лодку левым бортом к берегу, чтобы тело не унесло в реку, в какой-то момент шея утопленницы оголилась и Витя увидел, что она вздулась багровым подтеком. Он в ужасе вскрикнул, выпрыгнул из лодки на берег и упал на колени. Его стало опять тошнить. Дядя Миша зло крикнул:

– Ошалел, что ли? Мертвецов не видел? Ну, утопла баба. Каждый сезон у нас по три-четыре утопленника вылавливают.

Витька немного пришел в себя и засипел:

– Там у нее на шее…

Сосед привязал лодку к стволу дерева и подошел к трупу. Посмотрел внимательно и охнул:

– Мать твою… Задушили бабу!

Старший оперуполномоченный Бурый доел голубцы, отложил вилку и отломил корку черного хлеба. Жена Галина знала – сейчас начнет вымазывать коркой остатки подливки. Наверняка накапает на клеенку. Хорошо, если не закапает штаны. А когда встанет из-за стола, впору кур запускать – крошки от хлеба склевывать. Всем хорош ее муж – и степенный, и ответственный, и должность у него неплохая, но одно плохо – страсть какой неаккуратный. Она вздохнула и пошла на кухню за тряпкой – вытирать стол. Алексей потянулся за стаканом с компотом. Выпил тремя большими глотками. Крякнул, поставил стакан на стол и тут заметил на штанах жирное пятно.

– Галь, я тут капнул ненароком, – виновато проговорил.

– Кто ж сомневался? – проворчала Галя и мокрой тряпкой протерла его штаны.

– Ты чего? – возмутился он. – Мне ж сейчас на службу.

– Пока дойдешь, высохнет.

Она этой же тряпкой принялась вытирать со стола.

Во дворе залаял Марсик.

– Кто там еще? – взглянул на часы Алексей. – Обеденный перерыв еще не закончился.

На крыльце кто-то загрохотал сапогами, стряхивая дорожную пыль.

– Твои пришли, – сразу поняла Галя.