Позднее

Когда я вошла в дом, мамочка спала на диване. По телевизору передавали вечерние новости. Я не стала ее будить и направилась наверх. Выяснилось, что я страшно устала и вымоталась. Глаза просто слипались. И я направилась к своей постели, когда в спальне зарыдал маленький Джеймс. Вообще-то, его плач напоминал испуганные завывания и угрожающе усиливался с каждой секундой. Я распахнула дверь в его комнату и заглянула внутрь. Он сидел в кроватке. Из коридора просочился свет, и я хорошо разглядела огромные слезы, катящиеся по его покрасневшему лицу.

— Не плачь, Бэби-Джеймс, — я быстро взяла его на руки. — Успокойся.

— Я не бэби, — заявил он, всхлипывая. Ему лишь два с половиной года, а он уже начал возражать против домашнего прозвища.

— Верно. Ты ведь большой мальчик?

Он кивнул и теснее прижался к моему плечу.

— Тебе опять приснилось что-то нехорошее?

— Ага, — кивнул он и задрожал.

— Ладно, порядок, — шепнула я, залезла вместе с Джеймсом в кроватку и свернулась на простыне клубком. Провела пальцами по каштановым кудряшкам брата. — Я рядом с тобой. Я буду тебя защищать… обещаю.

Он улыбнулся сквозь слезы и погладил меня по лицу. Спустя пару минут он уже ровно задышал, а потом крепко уснул, захватив в горсть прядь моих волос.

Я смотрела, как поднимается и опускается его грудка, и думала о том, что произошло за двадцать четыре часа. Я понимала — нечто чудовищное рвет на части мой маленький мирок. Преступления буквально захлестнули наш городок. Джуд точно побывал здесь и таращился на Джеймса своими отсвечивающими серебром глазищами. Но мне неизвестны его намерения. Я не была уверена, что он связан с разгромом в магазине или с попыткой проникновения в школу, однако все события вызывали у меня тревогу, почти панику. Казалось, будто небо рухнет нам на голову и раздавит.

Я размышляла о Дэниеле. По его словам, я могла бы стать супергероем. Я желала больше всего на свете, чтобы он оказался прав. Как бы я хотела сдержать обещание, которое дала Джеймсу, и никого не подвести!

Я оглянулась на свой рюкзачок, валявшийся в дверях, вспомнила про бланк заявления в Трентон. Джеймс тихонько посапывал — невинный и беззащитный. Что бы с ним случилось, не будь я дома?

И вдруг меня осенило. Даже если я сумею обскакать Эйприл и Кэти, а в Трентоне решат принять нас обоих (Дэниела и меня), я все равно не смогу туда поступить.

Надежда учиться в университете или в колледже испарилась в тот день, когда сбежал Джуд. Не говоря уже о том, что папа не собирается возвращаться, а мамуля погрузилась в маниакально-депрессивный психоз. Не ухудшится ли ситуация, когда я уеду в другой штат? Кто будет присматривать за Бэби-Джеймсом? Приходящая экономка не заменит мать или сестру. Да и Черити нельзя оставлять! Она точно не справится! Она хоть и умненькая, но занималась исключительно работой по дому. Будет нечестно, если я порушу ее будущее, сбежав из дому, как уже проделал братец. Настоящий тупик.

Дэниел способен думать только о Трентоне, но я не могла себе этого позволить.

И поэтому я возненавидела Джуда — он отнял у меня мечту.

Утром в субботу

Я очнулась в половине пятого утра, закостеневшая и несчастная от неудобной позы в детской кроватке Джеймса. Выскользнула из его комнаты, молясь, что он поспит еще хотя бы час, и прокралась по коридору к себе. Но не тут-то было!.. Я крутилась и вертелась в постели, пытаясь задремать, но не сумела отделаться от недавнего сна.

Самое странное, что я видела радостные и счастливые прошлые времена. Однажды мы с Дэниелом, Джудом и папой отправились ловить рыбу. Тот уикенд мы провели в домике дедушки Крамера. Дэниел тогда жил с нами. Мне приснилось, как он подшучивал надо мной. Я даже помню свою радость — ведь он уделял мне внимание. А Джуд вообще заявил, что просто счастлив, поскольку Дэниел стал частью нашей семьи. «Хорошо бы так было всегда», — подытожил он.

Вот эти воспоминания и преследовали меня как самый жуткий кошмар.

В конце концов я вылезла из кровати и потащилась к письменному столу, возле которого находилась стопка листов картона. Я принялась просматривать свои работы, пока не нашла старый рисунок. Именно над ним я трудилась в тот вечер, когда исчез брат. Я изобразила Джуда, каким он был во время рыбалки на пруду дедушки Крамера. Я тогда заснула прямо за столом. Меня разбудили вопли мамочки. Она прочитала прощальную записку Джуда. Он писал, что уходит из семьи. С тех пор ее душевное равновесие так и не восстановилось.