Критика тоталитаризма Поппером основывается на проведенной им дихотомии между закрытым обществом и открытым. Для Поппера закрытое общество — это общество, в котором социальные традиции жёстко заданны и не поддаются критике. Наиболее важная характеристика закрытого общества — это «недостаток разграничения между традиционными или договорными закономерностями и закономерностями, обнаруживаемыми в „природе“; всё это зачастую сопровождается верой в то, что и то и другое устанавливается с помощью божественной воли». Следовательно, правила и обычаи закрытого общества являются относительно ясными и неподвластными критике. Право всегда определялось табу, магическими племенными институтами, которые никогда не могли стать объектами критического осмысления. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что образ жизни в закрытых обществах меняется редко. Когда же изменения действительно происходят, они больше напоминают «религиозные обращения» или «введение новых магических табу», чем аккуратные, рациональные попытки улучшения жизни членов общества.

Открытое общество Поппера — это такое общество, где обычаи являются открытыми для «рационального осмысления» членами этого общества. В открытом обществе подобное осмысление и связанная с ним публичная дискуссия может быть значимой и иметь определенные последствия. В конце концов, всё это может привести к изменениям в табу, правилах и кодифицированных законах общества. По сути, эта власть распространяется и на целые государства. Как подчёркивает Поппер, основной признак демократии — это способность осуществить полномасштабные государственные изменения без всякого насилия.

Критика Поппером закрытых тоталитарных обществ по большей части является практической. Согласно Попперу, наиболее успешными обществами являются те, которые способны применить критику, источником которой является научный метод, к любой социальной проблеме. Брайан Маги пишет: «Поскольку решение проблем требует смелых предложений пробных решений, которые затем подвергаются критике и устранению ошибок, [Поппер] желает добиться такого общества, которое бы позволяло беспрепятственное утверждение различных предложений, за которым бы следовала критика, что влекло бы за собой реальную возможность изменений в свете высказанной критики». Таким образом, открытые общества являются более предпочтительными, так как они позволяют — или лучше сказать способствуют — свободному критическому обмену идеями. Это, в конце концов, делает их более гибкими, чем закрытые общества, а значит и более способными к тому, чтобы творчески решать все те проблемы, которые с неизбежностью перед ними встанут.

Конечно, не каждое общество является открытым, кроме того, не каждое открытое общество открыто в достаточной мере. Имея опыт жизни в предвоенной Европе, Поппер был особенно одержим вопросом, почему демократии иной раз склоняются к тоталитаризму закрытых обществ, например, как в случае с нацизмом или фашизмом. В результате, именно этому вопросу он уделяет особое внимание как в «Открытом обществе и его врагах», так и в более поздней книге «Нищета историцизма». Основная часть работы Поппера посвящена исследованиям политической философии Платона (427–347 до н. э.) и Карла Маркса (1818–1883), но что более важно, кроме этого, Поппер склонен рассматривать тех, кто находится на левом и правом идеологическом фланге как «врагов открытого общества». Представители обеих крайностей испытывают трудности с поддержанием свободной и открытой дискуссии, которая столь значима для открытого общества. Более того, и тем и другим свойственно нетерпение из-за несовершенств демократического процесса, а также и те, и другие слишком быстро отвергают возможность того, что их взгляды могут быть ошибочными.

Несмотря на то, что в «Южном Парке» многое представляется поставленным с ног на голову, можно предполагать, что создатели сериала Паркер и Стоун согласились бы с недоверием Поппера к политическому экстремизму. Снова и снова они ставят персонажей в ситуации, которые призваны высмеять различные разновидности «врагов» открытого общества. Паркер и Стоун, равно как и Поппер, полагают, что демократия подвергается угрозе тоталитаризма как со стороны правых, так и левых политических сил. Давайте вспомним утверждение Паркера, которое он сделал во время интервью «Чарли Роуза», о том, что «одни люди сходят с ума на одной стороне, но на другой стороне сходят с ума точно такие же люди. Это НОРМАЛЬНО, если будет кто-то посередине, кто бы смеялся над всеми ними». Хотя стратегия Паркера и Стоуна — не столько спор с экстремистами, сколько их высмеивание, нет никаких сомнений в том, что они отделяют фанатиков всех родов от простых людей и подвергают их особенно ужасному обращению.

Возьмите Картмана. Он обычно изображается как смешной, хотя и необыкновенно юный правый радикал. Антидемократически настроенный, авторитарный Картман — это самодовольный хулиган, бессердечно обнаруживающий нечто забавное в страданиях других. Он высмеивает Кенни за то, что тот беден, а его отец — алкоголик. Он третирует Кайла за то, что тот — еврей; действительно, его антисемитизм настолько силён, что он не видит ничего неправильного в том, чтобы одеться как Адольф Гитлер на Хэллоуин. Картман также исполнен примечательной враждебностью к тем, кого он считает «хиппи», он мучает своих домашних животных — мистера Кити и поросёнка Флаффи. Желая сделать карьеру в службе правопорядка, Картман мечтает не о том, чтобы помогать людям или служить своему городу, но о том, чтобы заставить всех вокруг, как он сам говорит: «уважать его власть». (К нашему ужасу и забаве Картману действительно удаётся стать шерифом в эпизоде «Куролюб»). За эти и многие другие грехи и изъяны характера Картман высмеивается или наказывается как-то иначе практически в каждом эпизоде (в число этих наказаний входит, в том числе, и распятие).

Паркер и Стоун также высмеивают и левых, особенно тех левых политиков, которые погрязли в лицемерии, несовместимом с нормальным открытым обществом. Например, в эпизоде «Пиписька Айка» мистер Маки пытается убедить Кайла, Стэна и остальных учеников класса мистера Гаррисона, что курение, алкоголь и наркотики — это плохо. Но увы — его презентация не даёт должного представления о сущности злоупотребления запрещенными веществами и привыкания к ним. Вместо этого в своей достаточно патерналистской и снисходительной лекции мистер Маки просто говорит детям: «Курить — это плохо; вам не следует курить. Алкоголь, да, алкоголь — это плохо; вам не следует пить алкоголь. Да и наркотики, наркотики, в общем, — это тоже плохо; вам не следует принимать наркотики». Исполненный желания лучше познакомить детей Южного Парка с проблемой наркотиков, мистер Маки даёт им образец марихуаны для изучения. Этот образец исчезает (он оказывается у мистера Гаррисона), а мистер Маки увольняется директором Викторией. Не имея ни денег, ни работы, лишённый жилья, мистер Маки сам становится наркоманом. (Сколь иронично, что его реабилитация в клинике Бетти Форд осуществляется врачом, который всё время повторяет лозунг «Наркотики — это плохо»).

Левый либерализм многих голливудских звёзд также достаточно жёстко обыгрывается в «Южном Парке». Действительно Паркер и Стоун приберегают свои наиболее безжалостные шутки для таких говорливых звёзд, как Том Круз и Роб Райнер. Роб Райнер предстаёт склонным ко лжи и обману, он готов пожертвовать жизнью Картмана ради успеха своей неуклюжей антитабачной кампании в эпизоде «Завязывай». В эпизоде «Школьный портфель», который был выпущен сразу после вызвавших столь много споров выборов президента в ноябре 2000 года, Рози О'Доннел посещает Южный Парк для того, чтобы своим авторитетом завершить несостоявшиеся выборы в детском саду, в которых участвует её племянник. После того, как О'Доннел предлагает несколько спорных стратегий подсчёта голосов, мистер Гаррисон прерывает её: «Люди типа вас всё время проповедуют толерантность и открытость, однако когда дело доходит до американской глубинки, вы думаете, что все мы являемся злобными и тупыми деревенскими мужланами, которым так нужно ваше политическое просвещение! То, что вы сидите в телевизоре, ещё не значит, что вы знаете хоть что-то об управлении!». Таким образом, «Южный Парк» показывает открытый пример критики всех «врагов открытого общества», как правых фашистов, так и ханжеских либеральных знаменитостей.