Лина перевела взгляд на понтифика.

– После вчерашнего, мой господин, позвольте усомниться!

– Не бойся! – он излучал уверенность, - Ты мне веришь?

– Это вопрос с подвохом, мой господин? – уточнила тихо девушка.

– Я не понял, мы тут в игрушки играем, что ли? – возмутился старый маг, - Это еще что за детский сад! Идите сюда, девушка, времени очень мало!

Марк встал в пол-оборота, открывая дорогу Лине к мужчине, но и готовый в любую секунду закрыть ее собой. Снял пиджак и засучил правый рукав рубашки.

– Лина, если ты мне веришь, то не бойся и подойди к господину Ковальскому, - он положил руку на ее плечо.

– А если не верю?

Понтифик даже как-то оторопел от такого вопроса.

Лина на него мрачно глянула и подошла к старому магу.

Тот недовольно покачал головой, осуждая девушку, и проговорил:

– Протяните любую руку вперед запястьем вверх.

Девушка покорно сделала, что тот попросил. Господин Ковальский что-то прошептал себе под нос, окунул два пальца в стакан с водой, брызнул на голую руку девушки. Затем примерился и полоснул по смоченному месту ножом. Лина вскрикнула от неожиданности, острая боль заставила ее зажать второй рукой пораненное запястье.

– Куда? – прикрикнул на нее пенсионер и с силой отодрал ее пальцы, сквозь которые ручейком струилась кровь. Филипп встал рядом и по кивку мага удерживал девушку, чтобы та не закрывала рану.

– Что вы делаете? – воскликнула Лина, когда господин Ковальский еще несколько раз надрезал руку. Она с испугом наблюдала за тем, как на запястье постепенно появлялся пятиугольник из порезов, в центре которого четыре линии образовывали малопонятный иероглиф.

Кровь капала на пол и Марк быстро подложил под ручеек полотенце. Затем понтифик поднес свое запястье ко рту, пронзил его клыками и, когда на его белой коже стала выступать тягучая темная кровь, быстро приложил ее к открытым ранкам Лины.

Боль моментально затихла, как будто и не было, а маг начал быстро и еле слышно читать какие-то заклинания, кропя водой несколько раз соединенные руки.

Вскоре бормотание мага затихло. Девушка удивленно посмотрела на ранки – кровь уже не шла, а на месте порезов образовалась метка из багровых шрамов.

– Это что?

Господин Ковальский достал из портфеля книгу в кожаном переплете и с металлическим замком на обложке, накрыл своими пальцами алино шрамированное запястье и прочитал какое-то короткое заклинание. Кожа под пальцами старика вдруг озарилась ярким светом, шрамы слегка закололо, но затем все успокоилось.

– В следующий раз, господин, предупреждайте своих смертных о том, что планируете их метить, - проворчал господин Ковальский, убирая томик в портфель, и глянул на часы на стене, – У меня осталось времени еще час двадцать, так что, молодой человек, - обратился он уже к Филиппу, - вы можете отвезти меня выпить кофе. И позвоните Яну, что я освободился, пусть собирает вещи.

Филипп быстро попрощался с учителем и вышел вместе с магом из квартиры.

– Метить? – Лина рассмотрела поставленные на руку шрамы, - Это метка?

– Да, моя дорогая, это метка. Теперь я твой опекун и официальный хозяин, - мягко проговорил Марк, поглаживая пораненную руку девушки.

– Опекун?
– Лина не ожидала, что ее покровителем станет сам Марк.

– Да, моя радость.

Девушка подняла голову на его голос. Лицо Марка оказалось так близко, его волосы касались щеки девушки, а губы… Лина покраснела и опустила голову, снова уставившись на клеймо, лучше она его рассмотрит повнимательней.

– Но… у Тамары метка другая, - вдруг вспомнила она.

– Конечно, другая, Тамара не мне принадлежит.

– Нет, там сама метка другая, как татуировка. А у меня шрамы. Почему?

– У тебя инициальная метка, дорогая. Потом объясню различия.

– Знаете, мой господин, это было больно! – Лина уже не столько разглядывала свое клеймо, сколько следила за длинными и изящными мужскими пальцами.

– Что поделать, зато теперь ты максимально защищена. Против моей метки мало кто захочет пойти.

«Бронежилет ходячий», ехидно подумала Лина и отошла на пару шагов, чтобы не быть так близко к понтифику. На всякий случай.

Но она была счастлива. Она была в эйфории от того, что у нее теперь есть покровитель в вампирском мире! И это не Эстебан!

Лина уже давно забыла все предостережения Гюнтера насчет того, что понтифик просто так ничего не делает и уж тем более не интересуется смертными. Он ей нравился, нравилось разговаривать с ним, смеяться, она даже понимала и принимала его злость на некоторые свои поступки. И сейчас она была просто счастлива от того, что одна из самых сложных проблем за последнее время разрешилась таким удивительным образом.