Представила как я сейчас выгляжу и ужаснулась, неумытая, зубы не чищены, волосы не чесаны, промолчу сколько грязи, наверно, за все эти дни скопилось на мне, удивляюсь что еще ничего не чешется. Вот скажите девочки, хотели бы вы, чтобы вас в таком виде увидел мужчина которому вы испытываете некоторую симпатию? Вот! Я попыталась подвигаться, шевельнуть хотя бы рукой, чтобы иметь возможность поправить волосы, но… Мне даже в этом было отказано. А глазами, как известно, волосы еще никому не удавалось расчесать. Да еще в добавок ко всем этим прелестям за эти дни, наверно, у меня еще и косоглазие успело развиться, столько мне приходилось коситься на моего садиста-лекаря.

Как вы понимаете, перед Райном я предстала (хотя сложно сказать, что лежка в кровати может соответствовать слову предстала) в совершенно безобразном виде, то, что я умудрилась еще при этом залиться краской стыда, совершенно мне не помогало.

Мужчина застыл на пороге, нахмурившись, оглядывая всю мою очаровательную розоватость и неухоженность.

— Исайя, почему она до сих пор в таком состоянии?

Из-за его спины выскочил Гэндальф, он же дедок и он же Исайя, в одном лице, и виновато потупившись произнес:

— Ну, ты же не сказал можно ли ей доверять, вот я и подстраховался.

Ах, он так подстраховался? Мои глаза, если бы могли уже испепелили бы этого гадкого перестраховщика. Но у меня получалось только громко и возмущенно дышать.

— Исайя, я от тебя такого не ожидал, — все так же хмуро вымолвил учитель, — Отпусти ее!

Дедок быстренько, удивительно быстренько для своего почтенного возраста, смотался куда-то и вернулся с очередным отваром, мне кажется, что на вкус тот был еще более отвратительным. Приподнял меня и аккуратно влил настой. Через минуту я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, затем оно пошло выше и охватило все мое тело. А потом пришла БОЛЬ! Единственно, что я помню с того момента как меня поглотила волна боли, так это мой истошный ор.

Очнулась я на коленях у Райна в насквозь мокрой ночнушке и с диким желанием попасть в туалет. Мужчина без слов все понял. Подхватил меня под колени и понес, да-да, именно в туалет. Так стыдно мне, пожалуй, еще никогда не было. Туалет оказался совершенно не деревенским. Посередине небольшого бревенчатого помещения находился округлый металлический таз с широкими краями и небольшим отверстием в глубине. Вот на это сооружение я и была торжественно водружена.

— Позовешь, когда справишься, — сказал Райн, стараясь не глядеть на меня, жалко восседающую на краю этого милого лидийского унитазика. Мне показалось, что я заживо сгораю, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что ничего, только алею. Руки слушались очень плохо, но слушались, после стольких дней неподвижности — это можно было назвать просто счастьем. Когда я совершила то действо за которым и была сюда доставлена, подумала, что хоть с горшка я должна встать сама. Получилось не очень, я бы сказала получилось вообще хреново, ноги подогнулись и я со всей дури грохнулась на пол. Завершил мое выразительное падение звук воды, которая заботливо смыла все следы моего пребывания на тазике. Дверь моментально распахнулась и влетел разъяренный маг.

— Жива? — сурово поинтересовался он, оглядев все это безобразие, развалившееся на полу перед его ногами. Слабо кивнула в ответ, сказать ничего не могла. Хотелось разреветься не по-детски и от боли в ушибленном бедре и от невыносимого чувства стыда. Райн присел, вновь водрузил меня на руки и понес обратно в кровать. Как ему, наверно, неприятно сейчас ко мне прикасаться. Райн, видимо, прочитав мои мысли, вздохнул и присел рядом со мной на край кровати.

— Ася, надо учиться принимать чужую помощь, тем более помощь друзей. Я понимаю, твои переживания, они естественны. Думаешь, я никогда не оказывался в подобной не комфортной ситуации? И не такое бывало. Ты не вызываешь у меня никаких отрицательных эмоций, только искреннее желание помочь. И еще… желание прибить Исайю. Он не имел права использовать этот состав. Понимаешь, он использовал отвар, который обездвижил тебя и замедлил все процессы в твоем организме. Конечно, для адаптации это не плохо, так она прошла намного быстрее, ибо ты была расслаблена. Но выведение из этого состояния стазиса связанно с сильными болевыми ощущениями, ну, думаю, ты уже это поняла.

— Мне надо помыться. Срочно, — прошептала я, пряча взгляд, — От меня наверно, безумно воняет.

— Ничем от тебя не воняет, не переживай, — улыбнулся он, отведя с моего лба прядь волос, — Сейчас помогу тебе помыться.

— Нееет! Я сама! — сорвалась я на крик.

— Ася у тебя просто нет выбора, ты слишком слаба. Либо Исайя, либо я.

— Давай так… Ты меня посадишь и достанешь, вымоюсь я сама.

— Хорошо, но волосы тебе самой не промыть. С ними я тебе помогу.

Скажите как можно сохранить остатки гордости в такой ситуации? Разве сможет он ко мне относиться как к женщине после того как таскал меня в туалет и намывал в ванне? Что-то сильно сомневаюсь. Грустно.

С большим трудом получилось самой снять футболку и замотаться в большое полотенце, заботливо предоставленное хозяином дома. Райн постучался и вошел, пытаясь? что-то одному ему известное? рассмотреть на моем лице. Чувствовала я себя в этот момент как перед расстрелом. Конечно, девичий стыд мне уже был не по рангу, все же я могла себя называть гордым именем Женщина, но вот данный конкретный мужчина смущал меня безумно. Маг поморщился.

— Ася, пожалуйста, закройся щитом. У тебя уже достаточно для этого магии, — негромко попросил он. Я пригляделась к своему источнику и удивленно выдохнула. Он уже во всю искрился золотисто-белым светом. Удивительно, в этом мире даже не требовалось просить о помощи. Вся окружающая действительность как маленький насосик накачивала тебя восхитительной силой. Прикрыла глаза и залюбовалась многоцветием, которое окружало меня со всех сторон. Энергетические каналы струились в воздухе, переплетались и уходили вдаль. Да уж Земля по сравнению с Лидией выглядела жалкой Золушкой в оборванном платье на балу где царствовало пиршество роскоши. То, на что уходили целые дни постоянной работы, здесь давалось без всякого труда в течении десятка часов.