Ту-тум-м-м — словно молотом ударило по ушам. Олег едва не закричал от боли, вырвался на поверхность, замотал головой.

В радиусе почти ста метров поверхность воды была идеально ровной — ни малейшей ряби. Словно утюгом отгладили. И тем же самым утюгом прошлись по голове Создателя.

Олег лег на спину и неторопливо поплыл вдоль берега, ожидая, пока отливное течение сменится приливным.

Выбравшись из моря, первым делом он открыл последний уцелевший ящик, наплескал в него воды:

— Остыньте маленько, бешеные семечки, — и рухнул на песок рядом.

— Данила, ты пропал! — спорхнул вампиренок с ветки и уселся рядом. — Создатель помрет. Даниле до дома далеко. Везде лес. Там орлы. Совы. Медведи. Пантеры. Лисы. Белки. Мыши. Пауки. Клопы. Блохи. Данила, ты пропал!

Олег, не выдержав, приоткрыл глаз и скосился на малыша. Тот медленно, маленькими шажками, сильно раскачиваясь с боку на бок, бродил по песку из стороны в сторону, понурив голову и волоча за собой вялые крылышки, и вслух рассуждал:

— Даниле нужно кушать. В лесу все страшные и злые. Данила должен покушать здесь. Создатель все равно помрет…

— Шею сверну, — пообещал Олег, поняв, к чему ведется нить рассуждений.

— Создатель, ты жив? — искренне обрадовался крылатый клоп. — Данила молодец! Дай лизнуть.

— Отстань. — Олег сел и задумчиво почесал в затылке, глядя на плещущуюся реку.

За переправу пришлось браться по всем правилам.

Создатель свалил мечом елочку сантиметров двадцать в диаметре, споро очистил от ветвей, отрубил три бревнышка метра по два длиной, уложил рядышком, а уж потом задумался: чем этот почти готовый плот связать?

Господь Бог явился в мир по-домашнему: в брюках, рубашке и ботинках. Рубашка осталась в пещере, брючный ремень рассеялся вместе с подорвавшимся медведем. Перевязь меча Олег не решился бы тронуть ни за какие коврижки. Еще оставался носовой платок. Плота им не свяжешь.

Создатель огляделся, надеясь увидеть что-нибудь подходящее. Плести ивовые плети он не умел, лианы в здешнем климате не водились, и, как назло, даже водорослей в реке не покачивалось.

Олег вздохнул и начал снимать брюки.

Из штанин удалось вырезать полтора десятка коротких и узких, но прочных полос. Создатель натянул получившиеся шорты, уселся на ящик и принялся связывать полоски между собой. Вышла прочная веревка, которой он связал бревна и закрепил сверху груз. Автоматы пристегнул штатными ремнями — хоть с ними без хлопот обошлось. Спустил плот на воду, отвел метров на сто выше по течению и оттолкнулся от берега. Ему не пришлось даже грести — вода сама вынесла Создателя на стремнину, а инерция приткнула к противоположной стороне реки.

— Данила помогал, Данила молодец. Дай лизнуть, — подвел итог переправе малыш.

— Чем это ты помогал, пиявка?

— Данила летел сверху и дул крыльями, — не моргнув глазом соврал вампир. — Дай лизнуть.

— Обойдешься, — отрезал Создатель, повесил автоматы себе на шею, закинул ящик за спину и тяжело пошагал вперед. Горы хабреков стояли уже совсем рядом.

За последующие два дня Создатель еще раз двести выругал себя за то, что отпустил медведя. Увы, что сделано, то сделано, и тащить тяжелый ящик приходилось на собственном горбу. К счастью, еловые дебри по эту сторону заметно поредели и позволяли идти без особых хлопот. Постепенно мягкая лесная почва сменилась широкой каменистой россыпью, из которой торчали редкие чахлые кипарисы.

Порхавший высоко в небе вампир внезапно спикировал, сел на плечо:

— Создатель, там кто-то прячется. За камнями.

— Где? — Господь осторожно опустил ящик на землю, снял автоматы.

— Там, за скалой. У которой двойная вершина, — объяснил малыш и прагматично закончил:

— Данила предупредил, Данила молодец. Дай лизнуть.

— Успеется, — ответил Олег, обнажая меч и направляясь к скале.

— А если Создателя убьют, что Данила есть будет? — обиделся вампиренок.

— Типун тебе на язык, — произнес Господь древнейшее из заклятий, и летающий клоп, как ни странно, заткнулся.

Олег остановился перед скалой шагах в десяти и громко приказал:

— Выходи, хабрек! С тобой говорит Создатель, твой Бог и повелитель!

В ответ никто не откликнулся.

— Выходи, хабрек, — уже не столь грозно позвал Господь. — Я не причиню тебе зла. Я всегда любил ваше племя.

На этот раз за скалой послышалось шуршание, и на свет осторожно выступил мальчишка лет четырнадцати.

— Ты и правда Создатель? — неуверенно спросил он.

Олег наклонился, подобрал небольшой камень, подбросил в воздух и рассек на две части легким, изящным движением.