— Смотрите-ка, оператор уже выходит, — вмешался Володя.

Спиридонов подошел к ним.

— Вась! Там тебя ждут…

Он ухмылялся, все морщины на его лице пришли в движение. Антон почувствовал смутное беспокойство. Что-то было не так, не так, совсем не так, он ощущал это своим режиссерским чутьем, но никак не мог понять, что же именно.

— Не поминай лихом, — глумливо добавил оператор, когда Вася, понурив голову, двинулся навстречу своей судьбе.

— И все-таки я думаю, что ему потребуется адвокат, — вполголоса заметил Володя, когда дверь за актером затворилась.

…Увидев, что следователь лишь немногим старше его, Вася малость приободрился и сел на предложенный стул.

— Вы уже знаете, что случилось, — начал Павел, — и знаете, что подозрения падают на вас. Меня интересует, насколько они оправданны.

— Ни насколько, — сипло ответил Вася. — Все это вранье.

— Где вы были сегодня с тринадцати тридцати пяти до половины третьего?

— Поехал на машине кататься.

— Подробнее, пожалуйста.

Вася мрачно посмотрел на него.

— Я катался на машине, — с вызовом повторил актер. — Тут возле города есть недостроенная дорога, я и гонял по ней, пока не надоело.

— Один?

— Да, один.

— Может быть, вас кто-то видел?

— Не уверен. Шел дождь, там никого не было. На повороте меня занесло, и я врезался в дерево. После этого я и решил, что хватит. Развернулся и поехал в гостиницу, и тут узнал… счастливое известие.

— Вы видели сегодня Наталью Теплову?

— Видел. За завтраком. Она хохотала громче всех, а потом стала цепляться к сценаристке.

— Марине Шипучкиной?

— Ее так зовут? — искренне удивился Вася. — Я думал, ее фамилия — Шереметьева. На сценарии, по крайней мере, так написано.

— Вы знаете, по какой причине актриса не любила сценаристку?

— По такой причине, что она сука. Я про актрису, если что.

— А подробнее?

— По-моему, я ответил достаточно подробно.

Но следователь молчал, и Васе волей-неволей пришлось объяснить:

— С Наташкой было не так уж плохо работать, но в жизни она вела себя как последняя дрянь. Она дружила с Зинкой и знала, что ей нельзя пить. А потом взяла и напоила ее. Просто так, для смеха. И Марину доставала, зная, что ей самой ничего за это не будет.

— Вы уверены, что Марина не смогла бы за себя постоять? Вы настолько хорошо ее знаете?

Вася скривился.

— Вы что, хотите сказать, что Марина могла… Да ну, бред!

— А кто мог?

— Не знаю. Понятия не имею. И вообще, мне это неинтересно.

— Значит, сегодня в номер вы к Тепловой не заходили?

— Нет. Ни сегодня, ни в любой другой день.

— Ну что ж, — сказал Павел и взялся за трубку.

Через минуту на пороге кабинета нарисовались двое: капитан Теличкин, на ходу натягивавший латексные перчатки, и лейтенант Петраков с камерой в руках.

— Вызывали? — спросил Петраков, ухмыляясь.

— Да. — Павел повернулся к актеру: — Встаньте с места, пожалуйста.

— Это еще зачем? — недружелюбно спросил Вася.

— Нам придется вас обыскать. Извините, служба.

— А камера для чего?

— Чтобы вы потом не вздумали нас обвинять, что мы вам что-то подбросили. Леня, запись… Тимофей Петрович, начинайте.

И капитан принялся за дело.

— Это что? — спросил он, вытаскивая из правого кармана джинсов подозреваемого пластиковую карточку.

— Ключ от моего номера.

— На камеру, Тимофей Петрович, на камеру, — вмешался следователь. — Покажи надпись: номер четыреста пять. Отлично…

Из другого кармана были извлечены портмоне и связка ключей с брелоком.

— Это ключи от машины, — сухо сказал Вася.

— Мы видим, видим, — спокойно отозвался следователь. — Продолжайте, Тимофей Петрович.

— Кажется, все. Нет, постой… В заднем кармане еще что-то.

— Нет там ничего, — фыркнул Вася. — Не выдумывайте. В задних карманах я ничего не ношу.

— Как же нет, когда есть? — отечески заботливо возразил капитан и извлек на свет божий еще одну пластиковую карточку.

— Номер триста три, тот самый, в котором произошло убийство, — бесстрастно зафиксировал следователь. — На камеру, Тимофей Петрович, пожалуйста.

Вася остолбенел.

— Но я… Я…

— Больше в карманах ничего нет, — доложил Теличкин, блестя глазами. — Обыск окончен.

— Леня, выключай камеру, — распорядился следователь. — Садитесь, Василий Иванович… Упакуй карточку от номера Тепловой как вещдок, — добавил он, обращаясь к Теличкину, — и отнеси ее эксперту. Остальные вещи…