Шрифт:
— Собственно говоря, у каждого гримера свои рецепты. Лично я… Вас интересует технология? Или что?
— Понимаете, — доверительно сообщил следователь, — кровь в человеческом теле не однородна. Кровь венозная, к примеру, будет иметь другой оттенок, чем артериальная… И при ранении тоже будет вытекать разное количество крови. Одно дело, если задета артерия, к примеру. Тогда кровь может хлестать фонтаном. Но когда мы имеем дело с ножевым ранением, крови обычно бывает немного, потому что человек умирает от внутреннего кровоизлияния, от поражения внутренних органов. — Он пристально посмотрел на гримершу. — Вы меня понимаете? Главное в таких случаях — не перебарщивать.
— Я… — пробормотала Зинаида. — Честно говоря, все это очень интересно… Но жизнь — это жизнь, а кино — это, простите, кино… Кино — не жизнь. И вообще…
В кабинете наступило молчание, и стало слышно, как где-то вдали ворчит гром. Снова собиралась гроза.
— Вы больше не хотите ничего мне сказать? — спросил Павел после паузы.
Зинаида коротко мотнула головой. Собственно говоря, ей хотелось только одного: как можно скорее уйти отсюда.
— Вы настаиваете на своих показаниях?
— Да, настаиваю.
— Очень хорошо, — к немалому удивлению Зинаиды, промолвил следователь. — Тогда я сейчас заполню протокол, а вы его подпишете. И все будут довольны и счастливы, — непонятно к чему заключил он.
Глава 11
Разоблачение
— Он знает! — были первые слова Зинаиды, как только она вышла из кабинета.
Спиридонов нахмурился.
— Что он знает, Зиночка?
— Все! Он прикалывается, понимаешь? Ему уже все известно!
— Тогда почему он не прекратит следствие, а? — с любопытством спросила Лариса. — Может, тебе просто показалось?
Но Зинаида только упрямо затрясла головой.
— Я не знаю, чего он добивается… Но он почти напрямую дал мне понять, что мы облажались.
— Где это мы могли облажаться, интересно? — недоверчиво спросил Николай. — Все было разыграно как по нотам…
— Главное, чтобы все закончилось до ужина, — Глазов зевнул и незаметно покосился на часы. — А то если мы из-за вашего убийства останемся голодными…
К нему подошел полицейский и сообщил, что следователь Малышко хочет поговорить с актером. Глазов отвесил присутствующим комический придворный поклон и удалился.
— Шоу продолжается, — хихикнула Лариса.
— Чего это они все такие веселые? — Дина в другом углу холла с недоумением оглянулась на Надю и Марину. — Ничего смешного не происходит…
Глазов вышел от следователя довольно быстро, не прошло и десяти минут. Вслед за ним был вызван Геннадий Спиридонов.
— Воображаю, какие заголовки будут в завтрашних газетах, — процедил Николай. — Нет, ну с чего ты решила, что он нас раскрыл?
Зинаида в ответ заявила, что ей срочно надо выпить, и удалилась. Лариса хотела к ней присоединиться, но тотчас же передумала. Она никак не могла понять, чем следователь так испугал гримершу. С ее точки зрения, он был ослом, который готов проглотить все, что они ему предложат.
— Пойду-ка я тоже чего-нибудь выпью, — заметила Надя. — Девочки, вам принести что-нибудь? Фиг знает, сколько будет продолжаться допрос…
Марина сказала, что ей ничего не хочется, Дина попросила апельсиновый сок, и помощница гримера ушла.
— Вообще странно, — нерешительно заметил Голубец Володе. — Вся эта история… — он не договорил, передернул плечами, но Володя и так понял, о чем думал режиссер.
— Вася! Подойди-ка сюда.
Актер нехотя повиновался. До того он сидел в кресле, и вокруг него как-то само собой образовалось пустое пространство. Все члены съемочной группы предпочитали держаться от него на расстоянии.
— Тебе не нужен адвокат? — без всяких околичностей спросил Володя.
— Мне? Зачем?
— Вася, — вмешался Антон, и в голосе его прорезались умоляющие нотки, — это ведь не ты ее, а?..
— Да идите вы!..
— Ты или не ты?
— Да не я, конечно! Вы что, все с ума посходили?
— А почему Коля сказал…
— Врет он все, — с ненавистью ответил актер. — Не заходил я к ней! Ни сегодня, ни вчера, ни… вообще никогда!
— То есть он придумал, что видел тебя у ее дверей?
— Ну да!
— А почему ты ушел через черный ход? — допытывался Антон. — Они правы, что обратили на это внимание, я ведь тоже помню, что ты всегда ходил через главный вход…
— Это тебя не касается, — огрызнулся Вася, и глаза его стали совсем васильковыми. — У меня была причина.