Сначала Белла пыталась расслабиться в виде облака: «Я представляю себя плывущим мягким и светлым облаком…»

Но через несколько мгновений ее глаза широко открылись. Она повторила попытку попарить в небе, но опять безрезультатно.

Она посмотрела в сторону камеры Деймона. Он сидел на краю лавочки, чуть наклонившись вперед, и потирал глаза руками. Деймон был очень напряжен. Об этом говорили его неестественно выпрямленные плечи и играющие мускулы предплечий.

Она помнила, как крепко прижимали ее к себе эти сильные руки, как нежно касались его губы ее губ, как его рот заставлял пылать пламенем ее кожу, наполняя все тело желанием…

И вдруг без предупреждения на место сладких воспоминаний пришли мрачные мысли о прошлом. Она вспомнила, как Деймон был арестован и как город наполнился слухами об этом происшествии, а ее родители запретили им встречаться даже после того, как Деймона освободили.

Как же ей было больно! Используя Кента в качестве посыльного, Белла умудрилась передать записку Деймону, намереваясь сбежать из дому поздно ночью и встретиться с ним на тайном свидании в бухте. Она твердо решила заняться с ним любовью той ночью, но, к ее ужасу, Деймон сообщил ей, что между ними все кончено. И попросил ее забыть его. На следующий день он уехал из города.

Белла не хотела больше жить. Ее жизнь потеряла смысл.

Со временем ее разбитое сердце начало потихоньку заживать — по крайней мере, она так считала. И теперь все вернулось назад. Через много лет она снова стояла перед лицом той же опасности — Деймона Кавелло.

По мере того как шли часы, жара в камерах становилась все более невыносимой, и чувство вины Деймона все росло и росло.

Ситуация была совершенно нелепой. Он и Белла поехали вместе в путешествие, чтобы найти престарелую пару и помочь им. И что в итоге? Им самим требуется чья-нибудь помощь.

Очередная насмешка судьбы…

Деймон мрачно выругался про себя. Он снова втянул Беллу в свою полную горя и неприятностей жизнь. Не достаточно ли он доставил ей проблем в прошлом?

Деймон был трудным подростком, постоянно сражающимся со своим строгим, контролирующим все на свете отцом. Возможно, ему надо было признать — смерть его матери больно ранила старика. Сейчас об этом легко говорить, но кто может приставить мудрую голову к молодым плечам?

В то время он был вечным исследователем, любителем приключений, бунтарем. И бунтовал он слишком часто, как оказалось…

Движение в камере Беллы оторвало его от мрачных раздумий. Она встала с лавки и направилась к умывальнику, чтобы наполнить бумажный стаканчик водой. Когда Деймон посмотрел на нее, она обернулась и нервно улыбнулась ему. Приподняла стакан в знак приветствия. Несмотря на бравирующий жест, ее огромные зеленые глаза были полны ужаса, а уголки губ дрожали, словно Белла изо всех сил старалась не заплакать.

Она подошла к перегородке, разделяющей их камеры.

— Мне плевать на то, что это запрещено, — прошептала она. — Мне нужно поговорить с тобой. Я не смогу сидеть в этом мерзком месте молча до завтрашнего дня.

Деймон приблизился к ней. Взгляд в сторону двери убедил его — их охранник на данный момент отсутствовал.

— Я не выдержу этого. — Пальцы Беллы вцепились в перегородку.

— Ты же знаешь, все будет в порядке. Мы должны лишь подождать.

— Как тебе удается сохранять спокойствие?

Деймон удивился, уверенный — он подает ей плохой пример.

— Я не чувствую себя особенно спокойным. Ужасно, но мне не удалось договориться с этим парнем. У нас все было бы нормально, если бы я не влипал в подобные истории раньше.

— Ты был слишком молод.

— В глазах закона я был уже совершеннолетним. Мне было восемнадцать.

— Только-только исполнилось.

В глазах Беллы вспыхнули нотки сочувствия — сочувствия, которого он, по его собственному мнению, не заслуживал. Но она всегда вела себя подобным образом — она была заботливой, всегда готовой поддержать его.

Деймон тяжело вздохнул, задумавшись над тем, вспоминала ли она их прошлое? Он так любил Беллу! Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Это была чувственная, всеобъемлющая страсть…

Деймон потер пальцем шрам на кисти правой руки — след той ночи, когда его отец расстегнул свой полицейский ремень и жестоко выпорол сына, забыв о пряжке.

Белла тоже посмотрела на его шрам и нахмурилась:

— Где сейчас твой отец?

— В Брисбене.

— Он все еще полицейский?

— Да, к сожалению. Даже не сомневайся, что он узнает об этом маленьком происшествии, и оно подтвердит его худшие опасения.

— Я так и не поняла, почему случился тот первый арест, — сказала Белла. — В последний раз, когда мы виделись… — Она оборвала свою речь на полуслове и прислонила ладонь ко рту, пытаясь побороть подступающие к глазам слезы.