Вдруг из-под неровных плит пола приглушенно, словно сквозь толщу воды, до них донесся стон такой невыносимо-тоскливый, что у волшебника Алеши кровь заледенела в жилах.

– Кто это так ужасно стонет, тетушка Ох? – Волшебник Алеша остановился и схватил тетушку Ох за руку.

– Тс-с! – испуганно оглянулась по сторонам тетушка Ох. – Одни зовут его Человек-улыбка, другие Человек-ключ… Толком никто ничего о нем не знает. Да и говорить об этом запрещено под страхом смерти.

Они поднимались и опускались по узким лестницам, шли крытыми галереями.

Послышался чей-то негромкий надтреснутый голос.

Навстречу им понурив голову, ничего не замечая вокруг, шел старый человек с лицом, измятым временем.

На голове старика был нелепый пестрый колпак, на плечах плащ из разноцветных лоскутьев.

– Это старый актер. Когда-то он… – прошептала тетушка Ох.

– Можно ли быть несчастней? – безжизненным голосом бормотал старик. – Актер… Нет, я не актер, я только жалкий фигляр. Я могу играть лишь мрак и безумие. Что я могу дать людям? Ни света, ни надежды. Ветер, бездушный и безжалостный, закружи, унеси мою ненужную жизнь…

Старый актер прошел мимо.

Вдруг стены дворца сотрясла внезапная дрожь. Там, снаружи, гремя, пронесся порыв ветра.

Звук этот безжалостно нарастал, становясь оглушительным. Собачий лай смешался с воем, звоном и визгом.

Тетушка Ох согнулась, заткнув уши.

– Ох, не иначе это сама королева Ветреница! – простонала тетушка Ох.

Волшебник Алеша бросился к окну.

В воздухе беспорядочно кружились взвихренные снежинки. Пролетел сорванный с чьей-то крыши железный флюгер-петушок. Ветер швырнул его о камень башни, расплющил, и петушок, скрежеща крыльями, соскользнул вниз.

Волшебник Алеша увидел что-то сквозное, словно дым, летящее между снежинок. Он разглядел длинные прозрачные волосы, прекрасное лицо, надменно запрокинутое вверх, чуть светящуюся корону.

На миг королеву заслонила свора прозрачных гончих. Собаки мчались, устало высунув языки, – видно, им было нелегко поспевать за королевой.

Но вот они отстали, и волшебник Алеша снова увидел королеву Ветреницу. Она летела, опершись локтем о голову косматого ветра, капризно и быстро перебирая облачные кружева на груди. Маленькие пажи-вихри несли ее невесомый шлейф. Туфелька соскочила с ее ноги и летела рядом. Не останавливая своего полета, маленький паж нагнулся, подхватил туфельку и надел ее на ногу своей госпожи.

Все это длилось одно мгновение. Стихли безумный вой и лай собак. Королева исчезла.

– Девочка, моя маленькая… Бедная, бедная… – с горьким отчаянием прошептала тетушка Ох.

Волшебник Алеша догадался, что в этот миг она подумала о Глазастике.

– Дорогая тетушка Ох, – сказал волшебник Алеша. – Я вам очень признателен. Я во дворце, и это самое главное. А вам надо поспешить домой, к Глазастику. Нельзя оставлять девочку так долго одну в такой ветреный день.

Тетушка Ох с сомнением посмотрела на волшебника Алешу.

– Вы можете совершенно обо мне не беспокоиться, – поспешил успокоить ее волшебник Алеша. – Уверяю вас, все будет просто прекрасно, поверьте. Я тут огляжусь не спеша. У меня целая тысяча планов.

Это все была чистейшая ложь. На самом деле волшебник Алеша совершенно не знал, что ему делать, мысли его разбегались.

– Ох, голубчик, боязно мне оставлять тебя тут одного, да ведь и за Глазастика вся душа изболелась. – Тетушка Ох озабоченно покачала головой. – Главное – запомни хорошенько: как дойдешь до конца этой галереи – сверни налево. Боже тебя упаси свернуть направо: попадешь в зеркальный зал. Там стены, потолок – все зеркальное. Ни за что не выбраться тебе оттуда. Без привычки никто не найдет там дверей.

– Хорошо, хорошо, тетушка Ох. – Волшебник Алеша ободряюще похлопал ее по руке. – Уж не такой я бестолковый. Я отлично запомнил: надо дойти до конца галереи и повернуть налево. Верно?

Тетушка Ох глубоко вздохнула. Она махнула рукой и начала спускаться по лестнице, придерживая юбки и сокрушенно качая головой.

Волшебник Алеша остался один.

«Будем надеяться, что все постепенно разъяснится, – сам себе сказал волшебник Алеша. – Хотя надеяться пока что особенно не на что и ясности тоже никакой нет. Однако обдумаем положение вещей. Я во дворце – это бесспорно. И скорее всего, именно где-то здесь король прячет отобранные улыбки. Значит, я должен узнать, где он их прячет. Ах, если бы только это! Где вообще можно спрятать улыбку и как? Да и что такое „улыбка“? Звук, движение, знак?»

Рассуждая таким образом, волшебник Алеша дошел до конца галереи и, совсем забыв, о чем ему только что говорила тетушка Ох, свернул направо.

С насмешливым звоном захлопнулась за ним дверь, блеск зеркал ослепил его. Волшебник Алеша очутился в зеркальном зале.

«Опять моя злосчастная рассеянность, – в смятении оглядываясь по сторонам, подумал волшебник Алеша. – Я, конечно, свернул не туда, куда надо. Попасться таким глупым образом!»

Волшебник Алеша увидел дверь в противоположном конце зала. Он поспешил туда, но с разочарованием убедился, что дверь эта была лишь только отражением двери.