– Наоборот! – с возмущением возразил Наоборот Второй. – Его величество предполагает найти в ней именно то, что в ней, несомненно, есть!

Тут оба они обескураженно умолкли, сообразив, что говорят одно и то же и к тому же совершеннейшую чепуху.

– Мила! – растроганно сказал король, рассеяв этим все сомнения.

– Очаровательна! – воскликнул Подтыкатель Королевского Одеяла. Это был очень влиятельный человек при дворе. Никто лучше его не умел подтыкать одеяло со всех сторон, чтобы ниоткуда не дуло.

– Прелестна!

– Бесподобна!

– Эта гибкость белочки!

– Хрупкость снежинки!

– А глаза! Какие они голубые!

– А золотые волосы!

Король с видом собственника обошел вокруг Ниточки.

– Я научу ее природному изяществу и врожденной изысканности, – самодовольно заявил король. – И тогда она станет само совершенство!

Вокруг Ниточки тут же поднялась какая-то невообразимая суматоха.

Кто-то обмерил ее талию, шепча: «Сто метров тончайших кружев на оборки, не меньше». Кто-то просил ее вытянуть ножку, чтобы снять мерку: «Какая крошечная ножка. Туфельки из белого атласа…»

Ниточка с ужасом увидела здоровенную дыру у себя на пятке. А ведь вчера только штопала чулок.

На палец словно само собой скользнуло кольцо с тяжелым сверкающим камнем.

У Ниточки закружилась голова.

– Скажите его величеству, что вы счастливы! Что вы благодарны, что вы вне себя от восторга, – шептал ей на ухо чей-то вкрадчивый голос. – Но пока это все должно храниться в глубочайшей тайне. Пока королева Ветреница наша невеста. Ну, поклонитесь же, прелестное дитя. Король делает вам предложение руки и сердца. Хотя пока втайне, втайне, втайне…

Слова отдавались звоном в ушах Ниточки.

«Только бы не хлопнуться в обморок, – подумала она. – Так вот он каков, наш король.

Востренький нос, и весь закутан, как будто озяб. А говорят, он жесток и коварен».

Все отступили от нее.

Ниточка стояла как маленькое чудо, одна посреди зала. Она была похожа на лодочку под золотым парусом, плывущую по зеркальной воде.

Все молча глядели на нее, ожидая чего-то.

Сердце повернулось у Ниточки в груди. Она вдохнула побольше воздуха.

– Нет! – громко сказала Ниточка.

– Нет! Нет! Нет! – кругло запрыгало по паркету, затихая.

– Не хочу. Лучше улететь, – шепотом добавила Ниточка и зажмурилась.

Молчание нависло над ней и вдруг рухнуло, разбившись на множество злобных голосов:

– Скверная девчонка!

– Какая невоспитанность!

– Как она посмела сказать «Нет»!

– Маленькая дрянь!

– Надо запереть ее, пусть одумается!

– Раскается!

– Поймет, какая честь оказана ей!

– Запереть ее!

Ниточку куда-то повели. Она так и шла, не открывая глаз. На пороге она споткнулась, чуть не упала.

«Вот я и сказала единственное, что могла сказать, – подумала Ниточка. – Страшно было, а потом уже ничего. Что я могла сказать другое? Правда, Трот?»

В одной из галерей Ниточку увидел стражник Рыжий Нос. Стражник шел, прищелкивая языком от удовольствия. Он только что побывал на кухне, у своей невесты – королевской поварихи Турнепс. Она угостила его пирожками. Рыжий Нос съел целое блюдо пирожков с грибами и пришел в отличнейшее настроение. Он даже забыл странное происшествие у дворцовых ворот.

Рыжий Нос проводил взглядом тоненькую фигурку в облаке золотых волос.

– Эта скоро улетит, – самодовольно решил Рыжий Нос. – Такие как раз и улетают. То ли дело моя милая Турнепс. Она такая крепкая и тяжелая. Ходят слухи, что королю нравятся ее пирожки с грибами. Значит, когда мы поженимся, я буду есть королевские пирожки. Ведь королевские пирожки будет печь моя жена. Или, вернее, король будет есть мои пирожки. Ведь это моя жена будет печь королевские пирожки. Так или иначе, провалиться мне сквозь землю, если при помощи пирожков с грибами я не породнюсь с самим королем.

«Я должен был непременно догнать самого себя, – рассуждал между тем Главный Сборщик Улыбок. – Пригласить себя попросту, без церемоний, дружески отобедать у меня. Впрочем, пригласить самого себя к себе на обед, возможно ли это?»

Он даже не услышал, что Ниточка сказала королю «Нет!».

Как только Ниточку вывели из зала, золотой свет в зеркалах померк, резные рамы картин словно покрылись морщинами, все потускнело. Серые сумерки вышли из углов.

Король зябко поежился. Достаточно было этого слабого движения плечами, как к королю подскочил Подтыкатель Королевского Одеяла.