Наконец, ей страшно захотелось спать, она была очень переутомлена. Голос этого человека успокаивал, рядом с ним Софии, такой растерянной и расстроенной всеми произошедшими событиями, казалось, что она обрела точку опоры.

— Да, пора спать, — сказал собеседник, будто угадав ее мысли, — эта одежда вам давит, я ее расстегну, не смущайтесь, мне часто приходилось оказывать первую помощь утопающим и заболевшим лихорадкой. Какой-то дурак завязал вам узел на шарфике мертвым узлом, придется разрезать, в темноте его не развязать. Около Сониной шеи полоснуло что-то острое, и вроде ее слегка оцарапало.

— Ах, извините, проклятая темнота, но ничего этот шарф мог вас задушить во сне, я сейчас отнесу вас в постель.

— А где же Данила мой брат?! — закричала Соня. — Надо найти его срочно. Странно, но она только сейчас вспомнила про Даню.

И тут она услышала крик Данилы прямо у себя под ухом:

— Соня, пойдем, умоляю тебя, здесь опасно оставаться, я чувствую, произойдет нечто ужасное. Ради памяти капитана мы не должны этого делать. Побежали отсюда скорее.

— Как побежали? Куда?

— Ты что не видишь?! Данила указал рукой туда, где обычно был трап. И Соня увидела, что сквозь тьму виден молочно-белый туман, который скрывает выход с корабля.

— Когда появился туман? — спросила Соня.

— Он все время здесь был! Почему ты не видела выход!? Уже многие ушли и Краб, и отец Олег, и боцман. Кое-кто остался, видишь вон тот человек с черной бородой и вот этот страшный старик-матрос с одним глазом и почерневшими зубами.

Из-за белого тумана тьма стала не такой густой. Соня огляделась и увидела, что эти люди действительно сидели на палубе и пили ром.

— И ты тоже решила послушать дьявола и остаться! — с возмущением констатировал Даня.

— Так все-таки это был голос сатаны? И мы не плывем в порт? — удивилась Соня.

— В какой порт? Нет, не плывем! Мы стоим, и я не знаю, что будет дальше! — Данила задыхался от волнения.

— Ты видел удивительные картины, замки, красивых людей, машины?

— Я видел Лену, необыкновенные аттракционы, мотоциклы и слышал таинственный голос, обещавший мне любовь и приключения.

— Значит, он показывал всем разные картины, это ложь, наваждение, мне страшно, пошли скорее, — закричала София, — но выхода я точно не видела.

— Нет, выход все время здесь находился. Прошла почти вся ночь, ты была не в себе.

— А что же я делала все это время? Почему я тебя не видела?

— Не знаю, ты не замечала меня в упор. Стояла и смотрела на эту темноту как заколдованная, я измучился, изо всех сил звал тебя. А потом ты долго говорила с этим страшным мерзким стариком. Он обнимал тебя, а потом снял почти всю одежду и сделал ножом надрез под шеей. У него при этом было такое лицо, будто он получал удовольствие, это было мерзко, я ужасно боялся за твою жизнь. Когда ты позвала меня, как будто какая-то сила заставила его отойти от тебя.

— Да действительно, я почти без одежды. Кошмар!

Соня быстро оделась.

— Разве он старик? Мне так не показалось. Зачем он обманывал меня? Почему я раньше не видела его на корабле?

— Да видели мы его сто раз. Это Вилли, тот отвратительный тип с одним глазом и почерневшими зубами.

— Но он представился Гербертом, — возмущенно крикнула Соня.

— Соня открою тебе страшную истину, люди не всегда говорят правду.

— Заткнись, и без тебя тошно, я так устала, — проворчала Соня, — со мной что-то случилось, я не в себе, схожу с ума, мне очень плохо.

Соня огляделась и увидела, что тьма чуть рассеялось, от выхода, покрытого молочно-белым туманом, шел свет. Она рассмотрела того, кто говорил с ней, это действительно был старик с безобразным лицом. Он ухмылялся, облизывал нож и протягивал к Соне руку, делая неприличные жесты.

— Какой ужас, в темноте я его не разглядела.

Она протянула руку к шее, из пореза капала кровь. София закричала.

— А еще я видела какой-то тусклый красноватый свет. Что это было?

— Отблески адского огня, — мрачно ответил Данила. — Соня, ты зависаешь, нам надо скорее уходить. Почти все уже ушли, умоляю, сейчас что-нибудь опять тебя задержит.

— Мне страшно, Даня, мне казалось, что время остановилось, побежали скорее.

Соня и Данила сошли с корабля сквозь молочно-белый туман, испытывая смешанные чувства: радость, восторг, освобождение, грусть, неуверенность. Они шли вперед навстречу неизвестности, которая несмотря ни на что в тот момент казалась прекрасной. Была ночь, но приближался рассвет. Соня увидела, что тьма становится уже не такой густой. Сквозь темноту пробивались тонкие лучи белого света, как непонятная робкая надежда появляется вопреки самым отчаянным обстоятельствам. Они сошли на песок, Соня плакала, ей казалось, что со смертью капитана закончилась важная страница в ее жизни.