На ранчо Колтер было тихо, сумерки сменялись черным бархатом ночи. На крыльце горел свет, но в доме было темно, лишь откуда-то из самой глубины здания пробивался слабый отсвет. С минуту Коди пребывал в совершенно несвойственной ему нерешительности, потом отер влажные ладони о джинсы и постучал.

Ответа не последовало. Тогда он оглядел двор и хозяйственные постройки. Не только машина Ребекки, но и древний пикап, в котором она обычно объезжала свои угодья, были припаркованы на обычных местах, и Коди решил, что она должна быть дома. Потом его осенило, что за ней вполне мог заехать очередной поклонник. Между лопаток прошел холодок, заставив поежиться – до того неприятной показалась эта возможность.

Коди решил постучать снова, просто на всякий случай, но тут дверь открылась.

– Коди! – воскликнула Ребекка.

Она не сумела бы скрыть радость, даже если бы попыталась. Отворить дверь на стук и обнаружить на крыльце Коди – это казалось невероятным, почти чудом, на которое она не смела надеяться. Тоска по нему превратилась в душевную боль, от которой не было спасения. И вот разом все встало на свои места, можно было под покровом надвигающейся тьмы сколько угодно смотреть на любимого человека, не боясь выдать себя.

– Привет… – начал Коди, но голос так плохо повиновался ему, что он вынужден был откашляться.

Он хотел и не мог поверить в то, что лицо Ребекки в самом деле вспыхнуло от радости, что это ему не померещилось.

– У тебя найдется для меня минутка-другая?

– Проходи, – сказала девушка, отступая, потом спросила: – Может, посидим на веранде, на качелях? В доме сейчас душно.

– Веранда меня вполне устроит, – серьезно ответил Коди.

Скамья-качели была на совесть прикреплена к дубовой балке перекрытия и могла выдержать любой вес. Все же Коди осторожно пристроился рядом с Ребеккой, пробуя сиденье на прочность, и только потом откинулся на спинку, уперев ногу в пол, чтобы остановить покачивание.

В углу веранды было сумрачно, это позволило девушке несколько долгих минут любоваться задумчивым лицом Коди. Просто смотреть на него было таким несказанным удовольствием, что она не сразу обратила внимание на необычное поведение позднего гостя. Коди нервничал, чего на памяти Ребекки никогда еще не случалось.

«Все ясно! – подумала она с упавшим сердцем. – Он пришел сообщить мне какую-то неприятную новость».

Только что она радовалась от того, что он сам, без приглашения объявился у ее двери, теперь же сердце ее сжалось в предчувствии беды.

– Так о чем же ты собирался поговорить, Коди?

Вопрос прозвучал почти бесстрастно, усилием воли девушке удалось скрыть свое беспокойство.

Коди бросил на нее искоса короткий взгляд. Она выглядела потрясающе – впрочем, как всегда в последнее время. На этот раз на ней были джинсовые шорты и рубашка, завязанная узлом на животе так, что виднелась полоска белой кожи. Из-за жары она была босиком и сидела, слегка покачивая над полом маленькими изящными ступнями. Желание притянуть ее ближе и взять за плечо казалось настолько естественным, что Коди едва совладал с ним, заставив себя сосредоточиться на том, что послужило предлогом для позднего визита.

– Отец только что напомнил мне про верхние пастбища. Надо бы договориться, когда начнем перегон.

Ребекка едва не засмеялась от облегчения. Пальцы разжались, и только тогда она поняла, что судорожно, до боли цеплялась за край скамьи, бог знает чего ожидая. Она пошевелила онемевшими руками и уронила их на колени.

– Да, конечно, надо договориться. Наш скот сейчас на южном пастбище. Надо будет поговорить с Кенни, но я думаю, это не займет много времени. Несколько дней, не больше. Что скажешь?

– Отлично. Сегодня я говорил с Джейбом, и он согласен помочь. Лишние руки нам пригодятся, ведь так? Джо больше нет, и…

Ребекка вздрогнула, и Коди чертыхнулся, проклиная себя за бестактность. В порыве раскаяния он взял руки девушки в свои.

– Ради Бога, прости!

– Это ты прости меня, Коди, – с улыбкой возразила Ребекка. – Нельзя же содрогаться от каждого упоминания его имени. Я не хочу, чтобы оно стало для горожан табу. Просто… просто показалось таким странным, что в этом году снова будет перегон скота, только без него. Помнишь, как он умел превратить это однообразное занятие в целое приключение?

– Еще бы не помнить! Как-то раз он изображал Джона Вейна из «Красной реки», и мы шли по следу.

– А ты был Монтгомери Клифт, – задумчиво продолжила Ребекка. – Тот, что быстрее всех выхватывает свой «кольт»…

– А ты?

Коди напряг память, но не смог припомнить, что за роль играла в этой веселой игре Ребекка.

– А я была Джеби Гейсом и страшно этому радовалась, потому что понятия не имела, как он выглядит, пока дядя не показал мне портрет. Борода до самых глаз и ни одного переднего зуба! – Девушка грустно усмехнулась. – К тому же в фильме не было такого персонажа.