Шрифт:
— Хренаси! — зло ухмыльнулся Андрей, услышав звонкий крик, тут же перешедший в хрип — стражник успел поднять тревогу, но ничего более, его тут же убили, в этом можно было не сомневаться, ибо висящая над самой головой решетка даже не шелохнулась.
— Давайте, парни, быстрее! — прошептал командор, беря на изготовку арбалет, и краем глаза смотрел, как Зволин с Грумужем ворвались в открытую дверь донжона — главной башни.
Старик вместе с Велемиром пришел из-за Карпат, и Андрей не смог устоять перед настойчивыми мольбами матерого вояки взять и его на эту рискованную операцию.
— Теперь все, главное — продержаться…
Палец плавно потянул спусковой крючок, тугая тетива щелкнула. Выскочивший во двор воин даже вскрикнуть не успел и, судорожным движением рук схватившись за грудь, насквозь пробитую болтом, навзничь рухнул на брусчатку.
— Шестой… Нет, уже седьмой! — радостно скривился Андрей и тут же поправил сам себя, услышав звон и чей-то предсмертный сдавленный крик, донесшийся из дверей донжона, вслед за которым оттуда вылетел чужой помятый шлем. Тут можно было к гадалке не ходить — только у Грумужа в деснице был увесистый шестопер, а в шуйце кинжал.
Старик сам их выбрал, вот что значит большой опыт. Взял самое удобное для рукопашной схватки в тесных помещениях оружие, в которых зачастую мечом или моргенштерном свободно не помашешь, боевая сталь вечно будет находить или мебель, или каменные стены.
— Ух ты, поганец!
Андрей выругался, и было отчего. Длинная стрела чуть не пришпилила его к каменной стене и, звякнув о солукскую броню, отскочила. Сам командор кое-как удержался на ногах, но выронил арбалет из рук.
— Восьмой!
Попавший в него лучник тут же рухнул с парапета с торчавшей из глаза стрелой: Арни с такой короткой дистанции никогда не промахивался. И только сейчас в замке стали раздаваться громкие отчаянные крики.
— Поздно, голубчики, поздно!
Андрей отскочил в глубь воротного проема и всем телом налег на створку, открывая ее во всю ширь. Затем кинулся ко второй, налег с силою, слушая хруст собственных костей от перенапряжения и со злой гримасой наблюдая, как на бешеном аллюре, безжалостно пришпоривая и настегивая коней, к замку мчится большой отряд в красных плащах…
— Вот так и надо воевать, брат Ульрих!
Андрей горделиво выпрямился, стоя посередине двора Старицкого замка, ставшего ныне столицей ордена Святого Креста, и с лязгом вложил меч в ножны: им командор сейчас никого не рубил, а во второй раз за день повторил обряд посвящения в рыцари.
Впервые он это проделал на заснеженном поле, усеянном трупами ратников погибшего воинства Замосцкого, отмечая заслуги отслуживших по два срока оруженосцев из «копий» Зарембы и Вацлава, и вот сейчас над своими телохранителями, что взяли вражескую крепость без единой потери. И глядя в их глаза, наполненные влагой, он радовался вместе с ними.
— Дозволь, магистр, обнять и поприветствовать новых братьев!
Ульрих с лукавой улыбкой посмотрел на Андрея, но тут же посуровел лицом и опустился перед ним на колено.
В замковом дворе тут же установилась полная тишина, только лязгало железо — все крестоносцы встали на одно колено, преклонив перед ним головы.
— Да хранит вас Бог, братья мои!
Андрей уже привычно перекрестил орденцев, недоумевая, почему Ульрих объявил его магистром — явно не по чину, ведь он всего командор, но последующие слова ввергли его в смущение.
— Сегодня брат-магистр произвел в рыцари на поле схватки шестерых братьев, что отслужили полные срока, а потому нас сейчас двенадцать рыцарей, и значит, капитул ордена Святого Креста может быть собран немедленно, прямо здесь! Благословите нас, магистр!
Андрей в полном обалдении перекрестил еще раз крестоносцев, мысленно кляня брата Ульриха, разгадавшего его замысел, но тут в ухо тихо задышал отец Павел:
— Ну что, ныне избавишься от целибата, сын мой? Но греши в меру, а то мне порою стыдно за тебя!
— Кто бы мне говорил, — тихо произнес Андрей, чувствуя, как его щеки наливаются багряным румянцем, но не стыд был на то причиною…
ГЛАВА 12
— Ну чего? Развлеклась? — Войтыла глядел на Агнешку, с блаженствующим видом раскинувшуюся на жухлых листьях около землянки.
— Да, хозяин! — Она довольно жмурилась, словно объевшийся сметаны деревенский кот.
— Только зачем ты приволокла сюда эту гадость? — Он пнул одну из сложенных у подножия дуба четырех голов, и она, подскакивая, покатилась. — На кой черт здесь они нужны?