Алфеев Иларион Митрополит
Шрифт:
Учение Платона о теле как гробе было знакомо Григорию. [1016] Последний, однако, не разделял платоновской веры в метемпсихоз — переход души из одного тела в другое. [1017] Не разделял он ни учения Платона о" "мировой душе" ", ни материалистического представления о душе, свойственного некоторым греческим философам:
Душа не есть природа ни истребляющего огня,.. ни воздуха…
Она не есть ни поток крови, текущий через тело,
1016
Ср. его Письмо 33; ed. Gallay, 28 = 2.523:"…в мысль о смерти, как говорит Платон, обращая здешнюю жизнь, и, насколько возможно, отрешая душу от тела (somatos), или, говоря по–платоновски, от гроба (sematos)".
1017
Критика пифагорейского учения о метемпсихозе, заимствованного Платоном, содержится, в частности, у Иринея Лионского (Против ересей 2, 33–34).
Ни гармония частей тела, приводимых в единство…
Знаю и другое учение, которого никогда не приму,
Ибо у меня не какая-нибудь общая и разделенная на всех
Душа, блуждающая по воздуху…
И то басня немудрых людей, пустая книжная забава,
Что душа якобы постоянно меняет многие тела,
Соответствующие ее прежним жизням, добрым или дурным,
(Получая тело) в награду за добродетель или в некое возмездие за провинности…
Они вертят колесо нечестивейшего Иксиона, [1018]
1018
Иксион — герой греческой мифологии, который в наказание за нечестие был в тартаре привязан к вечно вращающемуся колесу.
Делая (кого-либо) то зверем, то растением, то человеком, то птицей, то змеей, то собакой, то рыбой -
Нередко каждым из этого по два раза, если так повернется колесо.
До каких же пор? Ведь я никогда не видел зверя, мудрого в слове,
Или говорящий куст. Всегда болтлива ворона,
Всегда безгласная рыба плавает в соленой влаге…
Но самое удивительное — это то, каким образом,
После того, как ты соединил меня с многими телами и эта связь сделала меня знающим многое,
Одно только убежало от моего разумения: какую кожу
Носил я раньше, какую потом, во скольких умирал?..
Или следствием долгого скитания было и то,
Что я забыл прежнюю жизнь? [1019]
Античному представлению о душе, кочующей из одного тела в другое, противопоставляется христианская концепция человека, в котором душа неразрывно соединена с телом. Григорий не разделяет такого отношения к телу, при котором последнее воспринимается как нечто чуждое душе, низменное и злое по природе. Хотя Григорий нередко говорит о теле как препятствии на пути к Богу, все подобные высказывания, как мы вскоре увидим, относятся к человеческому телу после грехопадения; когда же речь идет о первозданном человеке, подчеркивается красота и гармоничность тела, сотворенного Богом как достойное вместилище бессмертной души.
1019
PG 37, 447–450 = 2.31–33.
Премудрость Творца, проявившаяся в как в душе, так и в теле созданного им человека, вызывает благоговейное удивление у Григория:
Оставив все остальное,.. взгляну на самого себя, рассмотрю всю природу и состав человека. Что это за смешение в нас? Что за движение? Как бессмертное смешано со смертным? Как вращается душа? Как она и оживляет, и участвует в страстях? Как ум и ограничен, и безграничен, и остается в нас, и все обходит благодаря быстроте своего стремления и течения?.. Как тело питается пищей, а душа словом?.. Много еще можно философствовать о членах и частях тела, гармонично расположенных по отношению друг к другу, сближенных и отдаленных с учетом необходимости и красоты… Много о звуках и слухе… Много о зрении… Много об остальных чувствах… Много об успокоении во сне, о сновидениях, о памяти и воспоминаниях, о рассудке, гневе, вожделении, короче сказать — обо всем, что населяет этот малый мир — человека. [1020]
1020
Сл. 28, 22,1–40; SC 250, 144–148 = 1.405–406.
Вообще Григорий чрезвычайно возвышенно говорит о человеке. В одной из его стихотворных молитв мы читаем:"Твоя слава (kleos) - человек, которого Ты поставил здесь ангелом, певцом Твоего сияния!" [1021] В другом месте Григорий говорит о человеке как храме Божием и" "сотворенном боге" ":
Если будешь низко о себе думать, (то напомню), что ты — Христово творение
И дыхание, досточтимая частица (Его), а потому и небесный,
И земной; ты — сотворенный бог, незабываемое произведение (Творца),
1021
PG 37, 1327 = 2.97. Ср. Ириней Лионский. Против ересей 4, 20, 7:"Слава Божия есть человек живущий" ".
Через страдания Христа идущий к нетленной славе…
Ибо человек есть храм великого Бога; и тот делает себя таким (храмом),
Кто отрешается от земли и непрестанно идет к небу.
Этот храм я повелеваю тебе сохранять благоухающим
От твоих дел и слов, всегда имеющим внутри себя Бога… [1022]
Итак, главное назначение и призвание человека — восходить от земного к небесному, от человеческого к божественному. Бог, согласно Григорию, создал человека для того, чтобы он достигал большей славы и,"заменяя в себе земное (на небесное),.. как бог, шел отсюда к Богу" ". [1023] Будучи богом по своему потенциалу, человек должен достичь такой степени богоуподобления, при которой он станет всецело обоженным. Цель жизни человека — "сделаться богом и духом,.. стать в чине светозарного ангельского лика, получив за великие труды еще большую награду" ". [1024] В этом утверждении Григорий верен всей восточно–христианской традиции. [1025]
1022
PG 37, 678 = 2.40–41.
1023
PG 37, 454 = 2.34.
1024
PG 37, 1355 = 2.67.
1025
В главе IV нашей книги специальный раздел будет посвящен учению Григория об обожении.
Грехопадение
Трагическим событием, изменившим весь ход истории человечества, стало грехопадение Адама. Однако еще прежде человека один из высших ангелов,"светоносец" "(греч. heosphoros, лат. Lucifer, слав."Денница" "), воспротивился Богу, отпал от Него и превратился в диавола; последовавшие его примеру другие ангелы стали демонами. [1026] Учение о падении" "светоносца" "отражено в нескольких Словах Григория, а также в его богословской поэзии. Отвечая на вопрос о причине этого падения, Григорий говорит о зависти и превозношении Эосфора, [1027] а также о гордости, по которой он утратил свет и славу и стал ненавистником человеческого рода. [1028] Гордость диавола выразилась в том, что он захотел стать равным Богу и сам сделаться богом:
1026
Греческое слово" "демон" "в античной традиции не носило негативный характер: оно означало всякое нематериальное живое существо. В христианской традиции, начиная с ап. Павла, это слово становится термином, обозначающим злых духов — ангелов, отпавших от Бога.
1027
Сл. 36, 5, 1–2; SC 318, 250 = 1.504.
1028
PG 37, 419 = 2.26.