— Погоди-ка… — Батлай приблизился к частично расчистившемуся проёму, посветил внутрь. Снял с пояса «УРку», вырвал чеку, примерился, аккуратно катнул гранату. Метнулся в сторону вместе с проделавшими аналогичный манёвр Алмазом и Шатуном. Было слышно, как «УРка» катится по бетонному полу, подскакивая и ударяясь корпусом.

В глубине соседнего помещения рвануло. Поражающий радиус «УРки» был невеликим, и опасаться каких-либо негативных последствий при данном раскладе вряд ли стоило…

Прошло две секунды, пять, пятнадцать. Из метровой щели не доносилось ни единого признака того, что там остался ещё кто-то. Или что-то.

— Порядок. — Бурят дал отмашку, и Шатун начал методично откидывать тушки, разбирая завал до появления отверстия нужной ширины.

— Завязывай, — скомандовала Лихо, когда было расчищено около половины. — Стеклорез, твой выход. Я понимаю, что там вроде бы всё устаканилось, но всё равно — повнимательнее. Ты нам ещё сгодишься…

Алмаз кивнул и, пригнувшись, зашарил лучом фонаря по территории, на которую предстояло зайти. Присел на корточки и гусиным шагом двинулся внутрь. За ним, будто тень, последовал Батлай.

— Спокуха. — Спустя четверть минуты из щели донёсся почти равнодушный голос Алмаза. — Никаких злых насекомых нет, зато есть самая натуральная пещера ужасов. Заходите, посодрогайтесь…

Книжника с Арсением Олеговичем Лихо отправила вперёд, соблюдая прежнюю диспозицию. Влезла сама. Следом с некоторым трудом протиснулся громила, бурчащий что-то о борьбе с коррупцией, которую он непременно объявит, как только обмотает Сдвигу язык вокруг талии и сделает ещё кое-что поизвращённее.

— Пещера ужасов, говоришь? — Блондинка зашарила лучом по стенам. — Есть немного…

На стенах «предбанника», который через пару десятков шагов переходил в просторный туннель, красовались спеленатые плотной и очень крепкой по виду паутиной: пара камнерезов, гейши, один шипач, кровохлёбы. Кровохлёбов было больше всего — штук семь, Лихо не стала подсчитывать точнее. Логично, темноту-то они любят: вот и нашла любовь к комфорту на чужой аппетит…

— Продовольственный склад, пожалуй? — Алмаз высветил полусъеденную тушу камнереза. — Серьёзно к делу подходят, ебулдыцкий шапокляк…

— Ладно, двигай дальше. — Блондинка посветила вперёд. — Арсений Олегович, я правильно понимаю, что — прямо?

— Да.

— Тронулись, судари.

— Ничего не понимаю. — Книжник не утерпел и, вышагивая как можно ближе к старому учёному, торопливо зашептал ему на ухо: — Если все остальные ушли к эпицентру, то эти-то что здесь делают? Или на них тягане распространяется?

— Не знаю, молодой человек. — Арсений Олегович почесал кончик носа. — Если верить своим глазам, то получается именно так. Нельзя исключать, что простейший инстинкт набивания своего брюха был для них сильнее, чем любая, как вы изволили выразиться, тяга. Есть очень старинная, но не растерявшая своей актуальности поговорка. Кому война, а кому — мать родна. Даже у Сдвига есть свои полезные создания, а есть и свои паразиты… Вроде вот этих.

— Тишина, — буркнул Батлай, не оборачиваясь. — Последний раз прошу.

Старый учёный и Книжник одновременно приложили указательные пальцы к губам. Улыбнулись и замолчали.

— Пришли. — Спустя несколько минут Арсений Олегович остановился возле то ли больших дверей, то ли небольших ворот. С табличкой «Х-0».

— Гранатку кинем? — не то от волнения, не то от чего-то ещё неожиданно пошутил очкарик. — Для профилактики.

— Я вам кину, молодой человек! — Арсений Олегович, похоже, принял шутку за серьёзное намерение. — Это, само собой, «Утопия»: она ей была, она ей и останется. Но нельзя же так, без всякого разбора, напропалую…

— Да пошутил он, — сказала блондинка, уловившая, что высказывание очкарика задело старого учёного до глубины души. — Показывайте, что там у вас такого бесперспективного завалялось. Снова шутка. Ведите, Арсений Олегович.

Вошли, впрочем, как и прежде — не нарушая боевого порядка. Прямоугольный зал с высоким потолком был довольно вместительным. Самая первая ассоциация, которая приходила на ум при беглом осмотре того, что содержалось внутри «Х-0», была проста.

Выставка. Или музей.

— И это всё работает? — Первым, как ни странно, не выдержал Шатун, разглядывая непонятную здоровенную конструкцию: невероятное сочетание металла и пластика, в очертаниях которого не проглядывало ничего узнаваемого. Более-менее определяемым был разве что кургузый вроде бы ствол, как-то понуро торчащий из переплетения никелированных трубок, разноцветных проводов, ещё каких-то хитрых деталей. Всё прочее могло оказаться как распылителем или разжижателем мозгов на расстоянии, так и зубочисткой последнего поколения. Скорее всего — первым, учитывая специфику заведения.