В России первые формы наказуемости суицида появляются в Артикуле воинском Петра Великого. Русское уголовное законодательство предусматривало два вида самоубийства: суицид, совершенный в состоянии вменяемости (уголовно наказуемый), и суицид, совершенный в состоянии невменяемости (ненаказуемый), причем репрессивные меры, предпринимаемые в отношении «сознательно покушавшихся», на протяжении XIX в. постоянно смягчались. Не подвергались уголовному наказанию лица, которые пошли на смерть в целях сохранения государственной тайны или из желания сохранить честь и целомудрие (такие самоубийцы не лишались церковного погребения). Под давлением передовой правовой мысли, начиная с Уголовного уложения 1903 г., самоубийство как преступление не квалифицировалось, предусматривалась ответственность только за подстрекательство к самоубийству. Действующее уголовное законодательство предусматривает ответственность за доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ).

В современных социально-экономических условиях в России, характеризующихся в первую очередь ростом числа малообеспеченных граждан, ростом преступности и отчуждения личности, наша страна давно вышла на одно из лидирующих мест в мире по количеству самоубийств, граждане Российской Федерации превратились в «нацию самоубийц». Без принятия кардинальных мер духовно-нравственного, социального, экономического, правового, психологического характера количество суицидов в нашей стране будет продолжать расти, что может послужить одной из причин вымирания нации.

3. Основные христианские воззрения на направления и формы противодействия греховному (правонарушающему) поведению

Человеческая жизнь в основном состоит из последовательности совершения греховных поступков, которые могут проявляться в разных видах. У каждого человека есть свой путь, который не бывает гладким: несовершенство человеческой природы, отклонение индивида от выполнения своего предназначения – обожения, поврежденность души, оторванность от Бога (по вине самого человека), внутренний разлад между телом, душой и духом являются, с точки зрения православной догматики, причинами совершения деяний, противоречащих Божественным заповедям.

Но и заповеди существуют не сами по себе и не являются самоцелью существования человека. Божественный закон, заповеди являются только средством, своеобразным спасательным кругом, за который хватается человек, чтобы не утонуть в море греха и преступлений. С помощью заповедей человек достигает цели своего существования – обожения, спасения. В идеале человеческая природа все эти заповеди по данной ей Божественной благодати содержала и даже после грехопадения Адама содержит в самой себе. Человек может добровольно соединиться с Богом не по природе, но по благодати.

Первозданному Адаму был дан «закон для упражнения свободы. Законом же была дана заповедь, какими растениями ему пользоваться, и какого растения не касаться». [517] Заповедь эта была дана для упражнения воли человека в добре. После нарушения этой заповеди человек вкусил духовную смерть, а спустя некоторое время и телесную. Его природа расстроилась, естество «заразилось» грехом. Человек окончательно запутался на своей дороге к Богу, попал в зависимость от диавола [518] . И тогда Бог, по своей благости, дал ветхозаветному человеку многочисленные заповеди, чтобы тот не погиб окончательно в своем грехе, потому что существовала реальная угроза физического уничтожения человека ввиду его пораженности греховными пороками. Псалмопевец Давид так сказал об этом: «Благ и праведен Господь, посему дарует закон Свой согрешающим на пути» (Пс. 24, 8). То есть закон в первую очередь для грешников, а не для праведников.

То же самое можно сказать и о современном уголовном законе. Его существование скорей свидетельствует не о цивилизованности общества, как это может показаться на первый взгляд, а, наоборот, о глубокой его болезни, что в свое время заметил французский социолог Эмиль Дюркгейм в теории аномии, а также болезни самого человека, о чем писал антрополог Чезаре Ломброзо. Правда, последний на первое место ставил биологические детерминанты преступного поведения, упуская духовную составляющую, которая является стержнем и сущностью самого человека. «Главным источником преступления является помраченное состояние души: из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» [519] (Мф. 15, 19).

Божественные установления являются тем ориентиром, руководствуясь которым законодатель, независимо от своих религиозных убеждений, принимает нормативные акты. Поэтому метафизическая сущность уголовного закона и других правовых актов – Божественные заповеди, совесть, нравственность, данные Богом. Но это не мешает, ввиду той же поврежденности человеческой природы, существованию норм, которые по своей сути противоречат Божественным установлениям. Стоит отметить, что эти нормы, зачастую, не прямо, а косвенно, замаскированно, лукаво, под предлогом заботы о ближнем, вредят общественному благополучию. За такими нормами стоят интересы определенных социальных групп, облеченных властью и имеющих финансовые инструменты. Примерами таких норм является «слабое», в значительной степени декларативное антикоррупционное законодательство, налоговое законодательство, да и уголовное законодательство.

При анализе современной уголовно-правовой политики видно, что уголовное законодательство все больше заботится об интересах небольших по численности, но состоятельных социальных групп: смягчение наказания за экономические преступления, отсутствие конфискации имущества как вида уголовного наказания и т. п.

Существование такого рода нормативных положений, а также отсутствие воли исполнения христианских по своей сущности законов вытекает из греховной поврежденности человека. Те социально негативные обстоятельства, которые способствуют совершению преступлений, часто могут быть объяснены тем, что в их основе находятся греховные поступки (чаще всего коррупционные) людей, имеющих властные полномочия.