Пр. Силуан Афонский так мыслил о последствиях приобретения любви и ее потери: «Но когда душа познает любовь Божию Духом Святым, тогда она ясно чувствует, что Господь наш Отец самый родной, самый близкий, самый лучший, и нет большего счастья, как любить Бога всем умом и сердцем, всей душой как заповедал Господь, и ближнего своего как самого себя, и когда эта любовь есть в душе, тогда все радует душу, а когда она теряется, то человек не обретает покоя, и смущается, и обвиняет других в том, что будто они его обидели, и не понимает, что сам виноват, что потерял любовь к Богу и осудил, либо возненавидел брата» [526] .

Далее следует заметить, что важным субъектом предупреждения преступности являются те лица, чье процессуальное положение ставит их на передовой край борьбы с преступностью и предупреждения ее. Это следователи, дознаватели и судьи, которые формально, может быть, не разбираются в догматических тонкостях христианской антропологии, но, сталкиваясь ежедневно с личностью преступника и последствиями преступной деятельности, уже не могут интуитивно не познать внутреннюю природу человечества и значения для человека любви. Хорошо о профессии следователя сказал классик арабской литературы Тауфик Аль Хакин: «Я объяснил своему помощнику, что наша профессия (следователя) обогащает человека опытом и жизненными наблюдениями. Занимаясь ею всю жизнь, невозможно оставаться слепым. Эта профессия лучше всякой другой формирует настоящего человека. Следователь стоит во главе крошечного государства, если он все поймет в этом государстве, изучит природу человека, его нравы и побуждения, то сможет понять и большое государство, в котором живет, сможет постигнуть великий мир – человечество» [527] .

Св. Феофан Затворник наставлял: «…и основанием, и побуждением, и целью правосудия должна быть любовь» [528] . Преп. Амвросий Оптинский писал своим духовным чадам: «По свидетельству преподобных Каллиста и Игнатия, любовь и личность, и смирение отличаются одними наименованиями, а силу и действие имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви» [529] .

Любовь может проявляться и в молитве, и в практических делах, а чаще всего и в том и в другом. Не зря не благословлялись на житие в отшельничестве те монахи, которые не научились любить, а значит, смиряться, работать и молиться в общежительном монастыре, где, по слову преп. Авмросия Оптинского, «…надо терпения не воз, а целый обоз» [530] .

Любовь проявляется по-всякому у разных людей: одни идут в монастырь, другие трудятся на общественной, мирской ниве по искоренению сорной растительности – преступности.

Находясь в монастыре, подвижник, который, может, физически и не видит преступников, молится за грешного человека, совершая по заповедям любви тяжелый духовный труд: «Закон, если уместно здесь это слово, вечной жизни в двух заповедях: о любви к Богу и о любви к сочеловеку, но когда подвижник удаляется от мира, то вначале жизнь его, по преимуществу, сосредотачивается на первой заповеди и личном покаянии, принимая характер как бы эгоистический. Позднее, когда покаяние достигнет известной меры полноты, и души подвижника коснется благодать, тогда начинает в нем действовать Любовь Христова, изливающаяся на всех людей и на все человечество. Тогда оставаясь даже в пустыне и не видя мира телесными очами, он видит его духом и глубоко живет страданиями мира, потому что живет их с христианским сознанием неповторимости и великой вечной ценности каждого человека» [531] .

Но не только в молитве проявляется любовь к человечеству, но и в добрых земных делах. Каждый человек, являясь частью единого организма, может на своем месте быть субъектом воздействия на преступность. Если внимательно проанализировать причины конкретных преступлений, ситуаций, которые предшествовали совершению преступления, то видно, что достаточно было слова, совета одного доброго человека, и преступления не произошло. Начинается конфликт в общественном месте, который может перерасти в преступление. Прохожие становятся ужасно близоруки и глухи в происходящей ситуации: «Меня не трогают, и ладно, авось обойдется», а конфликт оканчивается тяжким преступлением. Большинство подчиненных знает, какие злоупотребления совершает их начальник, кто и сколько расхищает, кто берет взятки, возмущаясь в душе или в кругу ближних, закрывают глаза на происходящее.

Работники правоохранительных органов часто знают преступников и криминогенную ситуацию в том или ином районе, но пока нет «официального заявления или сообщения» никто ничего не замечает. Как правильно отмечено в литературе, необходимо бояться людей равнодушных. Именно равнодушие, безразличие, сосредоточение на самом себе, своих удовольствиях и потребностях приводят к тому, что преступник, осознавая и чувствуя разобщенность общества, получает возможность совершать преступления. Как справедливо отмечал Лев Толстой, злые люди быстро объединяются для злых дел, а добрые люди очень редко объединяются для добрых дел.

Любовь, взаимная поддержка, осознание в самом себе единого человека – Адама – может привести при прочих благоприятных условиях к полному искоренению преступности. Только существование отдельных людей, которые могут любить, молиться за все человечество, неравнодушных к чужому греху, вернее даже не чужому, потому что грехи чужих, праведниками осознаются как свои собственные, и удерживает мир от окончательной гибели. Каждый человек страдает и виноват за грехи других. Эта мысль, основанная на православной антропологии, находит свое отражение в произведениях русских и советских писателей. В отдельные трудные минуты, часы и годы наступает такое единение людей, которое основано на любви, против которого не может устоять преступность. Такими событиями являются войны, стихийные бедствия, катастрофы.

В Ветхом Завете показаны образы пророков – Исайи, Осии, Захарии, которые, движимые ничем иным, кроме любви, обличали пороки, грехи и богатых и бедных, невзирая на лица, жестоко страдая за это. По причине любви к человечеству Бог стал человеком, пострадал до смерти и воскрес, желая, чтобы человек стал богом. «Всего возлюбленнее Богу любовь, из любви он и человеком соделался и послушлив был даже до смерти. И удостоверившиеся первого призвания в ученики Его были два брата. Так Всемудрый Спаситель в самом начале уже показал, что всех учеников своих угодно Ему привести в братский союз. Посему ничто не будет для нас предпочтительней любви, которая все связывает и сохраняет в полном единомыслии» [532] .