Томно потягиваясь всем телом, Джессика выгнула спину, облегчая ему доступ к своим грудям.

— Я даже представить себе не могла, до чего это приятно.

Он рассмеялся:

— Нет? Ты сама могла бы доставить себе это удовольствие, разве не так?

— О Боже, нет. Я никак не смогла бы повторить действие твоих губ и языка...

Словно доказывая справедливость этого утверждения, его лукавый язык пробежался по ее соску, и она содрогнулась, задыхаясь от удовольствия. Его ладонь опустилась на ее обнаженное бедро, удерживая ее на месте.

— И мне бы тогда никак не удалось ощутить прикосновение твоего небритого подбородка к моей коже.

— Тебе больно? — нахмурившись, спросил он тихо, подняв на нее взгляд. Его синие глаза так потемнели, что казались совсем черными.

— На самом деле не больно, но царапает... самым восхитительным образом.

Его хмурый взгляд помрачнел еще больше.

— В этом нет никакого смысла.

— Есть, Дэвид. Когда мы занимаемся любовью, все воспринимается мной именно так. — Она протянула руку и зарылась пальцами в его шевелюру. — Удовольствие с легким оттенком чего-то еще. Чего-то большего.

Она вздрогнула, когда его подбородок царапнул ей грудь, — губы Дэвида снова опустились на ее сосок. Затем он нежно куснул твердый бутон, и волна наслаждения прокатилась по ее телу.

— Да, вот гак, — задыхаясь, произнесла она. — Именно так!

Она кожей почувствовала, что он улыбается.

— Боже мой, я безумно тебя люблю.

— Отлично, — сказала Джессика. — Другого я и не ожидала.

И она тоже любила его больше всего на свете. Жизнь с этим мужчиной обещала стать состязанием, которым ей предстояло наслаждаться каждую секунду каждого дня.

Его губы снова двинулись вверх, и вот он уже властно завладел ее губами, так требовательно, что у нее свело пальцы на ногах. Он опустился на нее, и она ощутила твердость его естества, упирающегося ей в бедро.

Со вздохом сожаления он оторвался от ее губ.

— Полдень уже миновал. Скоро твоя сестра с Лэнгли сядут за стол обедать и удивятся, почему нас нет.

— О, я сильно сомневаюсь, что их это удивит, — поддразнила Джессика, снова притянув его к себе. — Люби меня, Дэвид.

И они снова занялись любовью на мягкой постели в их каюте на корабле, мерно покачивающемся на волнах, зная, что у Мег и Уилла нет и тени сомнения в том, чем они занимаются.

Дэвид с Джессикой появились на палубе только к ночи, когда потемневшее небо усыпали яркие звезды. Они выглядели такими влюбленными и поглощенными друг другом, что все остальные оставили их одних наслаждаться теплым крепким ветерком, быстро гнавшим корабль вперед.

Мег взглянула на полубак «Свободы», где стояла ее сестра с Дэвидом, обнимавшим ее за плечи. Они вели оживленный разговор, глядя на искрящееся в лунном свете море.

— Они выглядят такими счастливыми, — тихо сказала Мег.

— А ты счастлива? — спросил Уилл, сжав ее ладонь в своей.

— Почему ты спрашиваешь? — откликнулась она, обернувшись к нему.

Он пожал плечами:

— Я знаю, это был не твой выбор — снова оказаться в море. Бог свидетель, ты достаточно времени провела в океане.

— Тогда все было иначе. Я все время находилась в каюте, которую делила с Сарой и Джейком, и редко осмеливалась выйти на палубу. Здесь, на «Свободе», совсем другое дело. Не то что быть пленницей на одном из кораблей Кавершема. — Мег рассмеялась. — Думаю, ты весьма кстати назвал свой корабль «Свобода», Уилл.

— Ты уверена, что счастлива? — Уилл обеспокоенно нахмурил брови. — Мы можем вернуться назад в Англию... провести время еще где-нибудь. Совсем не обязательно отправляться в это путешествие...

— Так захотела Джессика... И знаешь что? Мне не важно, где мы находимся, на суше или на море. Лишь бы мы были вместе.

Он посмотрел на нее, пытаясь разглядеть выражение ее глаз в неверном свете фонаря, озарявшего тусклым сиянием корму «Свободы».

— Значит, ты счастлива? — прошептал он.

Она прильнула к нему, и он обвил ее рукой, как Дэвид Джессику, и тесно прижал к себе.

— Очень счастлива, — сказала она. — Мне кажется, я самая счастливая женщина во всем мире. — Теплое золотое сияние счастья волнами распространялось от нее с каждым ударом ее сердца. Разве может женщина быть счастливее, чем она? Неужели Уилл этого не видит?

Она уберегла Джейка и сумела полюбить Томаса, который оказался таким же нежным и любящим, как и Джейк. Мег знала, что если кто-то или что-то способно исцелить Джейка от последствий тех ужасных лет, когда он страдал от жестокого обращения отца, так это они с Уиллом и вся их семья вместе с Томасом и ее сестрами.